Хан Узбек: Между империей и исламом - [96]
В. П. Юдин, комментируя сомнения Утемиш-хаджи относительно личности Баджир Ток-Буги, замечает, что «этноним» нутин применительно к Баджир Ток-Буге «может быть искаженным написанием буддийского термина тойын/тойун 'буддийский монах'»[389]. Любопытно, что в «Юань ши» в списке правителей Улуса Джучи после имен Ти-Ги и Kuansa, в которых Е. Бретшнейдер и Г. Ховорс с достаточным основанием видели Токту и Коничи, следует имя Bo-hu с титулом ta wang (великий князь), а уже за этим последним — имя Узбека (Yue-dsi-bie) с тем же титулом ta wang[390]. Упоминание Bo-hu в «Юань ши» означает, что Буянту официально признал его главою Улуса Джучи. В качестве наиболее вероятного кандидата на роль преемника Токты резонно предполагать одного из его сыновей. Согласно персидским источникам у Токты было три сына: Ябарыш, Иксар, Тугел-Бука (Рашид-ад-дин. Т. II. С. 73); Тукал-Бука, Балуш, Илсар[391]. В арабских источниках упоминаются два сына Токты: Тулук-буга и Илбасар (вар: Букул-буга и Ирбысар; Менгли-буга и Ильбасар) (Сборник материалов, 1884. Т. I. С. 117, 161, 384). Те же арабские источники сообщают, что Илбасар, якобы являвшийся наследником престола, умер прежде своего отца (Сборник материалов, 1884. Т. I. С. 123, 162, 17? 384). Однако в «Истории Шейх-Увейса» сообщается, что Илбасар (Илбасмыш) погиб после смерти Токты, став жертвой заговора Узбека и эмира Кутлуг-Тимура: «В Дешт-и Кипчаке в том же году (703 г.х./15.VIII.1303 — 3.VIII.1304) скончался Токтай. У него был сын по имени Ильбасмыш и старший эмир Кадак, который желал после Газана (чит.: Токтая) посадить на престол Ильбасмыша. Узбек, сын Туличи, в Хорезме сговорился с Кутлуг-Тимуром; под предлогом выражения своей скорби [о смерти] государя они отправились в орду и в это время [аудиенции] Узбек вонзил нож в Ильбасмыша, а Кутлуг-Тимур ударил ножом Кадака, и они обоих убили» (Сборник материалов, 1941. Т. II. С. 100). О том, что Узбек занял престол вопреки завещанию Токты, пишет также ал-Бирзали: «Был у него [Тохты — В. К.] сын, красивее которого [никто] не видал; он был привержен к исламу, любил слушать чтение Корана великого, хотя и не понимал его, и предполагал, когда сделается царем [этой] страны, не оставит в царстве своем никакой другой религии, кроме мусульманской. Но он умер [уже] при жизни отца, оставив сына. Когда он умер, то отец его (Токтай) назначил наследником [престола] сына упомянутого сына своего, однако же ему не привелось повелевать, так как после него (Токтая) царством овладел сын брата его, Узбек-хан» (Сборник материалов, 1941. Т. II. С. 174). Рассказ автора «Истории Шейх-Увейса», несомненно, является реальной событийной основой, которая препарирована легендой, переданной Утемиш-хаджи. Цель легенды очевидна — оправдать захват власти Узбеком. Но если Ильбасмыш, назначенный Токтой наследником престола, действительно, умер раньше отца, резонно предположить, что в «Чингис-наме» под именем уйгура Баджир Ток-Буги выведен другой сын Токты — Тукал-Бука (Тукул-буга). В. П. Юдин допускал, что формант баджир/банкир в имени Ток-Буги может означать его принадлежность к племени башкир[392], но, имея в виду весьма вероятное буддийское вероисповедание Ток-Буги (Тукал-Буки, Тукул-Буги), можно предложить другу версию: баджир/банкир = бахши.
Рассказ Утемиш-хаджи о Баджир Ток-Буге в известной степени коррелирует с известиями арабских источников о преследовании Узбеком буддистов. Как рассказывает ал-Бирзали, «…после него (Токтайа) царством овладел сын брата его, Узбекхан…Он умертвил нескольких эмиров и вельмож, умертвил большое количество Уйгуров, т. е. лам и волшебников, и провозгласил исповедание ислама» (Сборник материалов, 1884. Т. I. С. 174).
Д. Де Вииз, рассматривая этот сюжет в своей фундаментальной монографии, посвященной исламизации Золотой Орды и концентрирующейся, в основном, на анализе повествования Утемиш-хаджи, высказался в том смысле, что причисление Баджир Ток-Буги к клану уйгуров (и тем самым — к буддийской общине) в эпической традиции, воспроизведенной Утемиш-хаджи, преследовало цель продемонстрировать законность перехода власти к Узбеку, оспариваемую большинством других источников, и представить его воцарение оправданным как с точки зрения чингисизма, так и с точки зрения ислама[393]. Иными словами, по мнению Д. Де Вииза, Баджир Ток-Буга олицетворяет группу эмиров, выступивших против узурпации трона Узбеком, и этой персонифицированной оппозиции Узбека творцы легенды приписали преступное намерение захватить трон, а для полноты отрицательной характеристики назначенного в злодеи персонажа — еще и исповедание враждебной исламу религии. Здесь Д. Де Вииз следует строго выдерживаемой им линии, обязывающей исследователя, имеющего дело с «генеалогическими, легендарными и мифологическими описаниями», категорически воздерживаться от любых попыток реконструировать реальные события и персонажи, действовавшие при исламизации Золотой Орды; согласно такому подходу, первоочередная задача исследователя состоит в том, чтобы постараться уловить специфический
