Хан Кене - [73]

— Клянусь быть искренним с вами!

— Нет, клятвы не нужно. Ты ведь тоже пострадал от царя, и я верю тебе. Нам ли обманывать друг друга. А спросить я хотел вот о чем… Ты видишь сейчас достаточно пустить огонь в нашу степь, а пламя само помчится дальше. И остановить его уже ни у кого тогда не станет силы. Как ты думаешь, что получится из этого пожара?..

— Что получится? — переспросил Иосиф Гербрут.

— Да!.. — Кенесары возбужденно приподнялся. — Мы ведь тоже станем опытнее, сильнее. Если поднимется целиком Средний жуз, а его поддержат другие жузы… Допустим… объединятся все казахи, смогу ли я тогда заставить белого царя принять мои условия? Не окажется ли все затеянное мной пустой тратой сил?

Иосиф Гербрут сразу понял, что неспроста затеял Кенесары этот разговор. Значит, он тоже сомневается в конечной победе! Другой бы вождь после стольких побед вряд ли усомнился бы в грядущем торжестве. Сомнение — удел великих умов. И этот сероглазый, с клинообразной бородой казах стоит многих больших полководцев. Все у него есть для успеха, кроме самого главного…

Да, земли у него — непочатый край. Но разве не в этом всегда таилась опасность для малочисленного народа? Надолго ли можно удержать такие безбрежные пространства в сегодняшнем бурно растущем мире? Не один, так другой гигант проглотит их. Но не это главное…

«Как же сказать об этом, чтобы не обидеть… Но он ведь сам просил говорить правду. И я скажу, как бы горька и неприятна ни была она для него! На искренность следует отвечать только искренностью!..»

— Вы не сможете сломить сейчас белого царя, — сказал тихим голосом Иосиф Гербрут. — Так же, как не смогли этого сделать мы. Как не смогли гвардейцы на Сенатской площади…

— Что ты все со своими гвардейцами! — поморщился Кенесары. — Скажи лучше, почему мы не сможем справиться!

— В огромную империю выросла уже Россия. У нее много заводов, на которых льют новые пушки, делают ружья, изготавливают боеприпасы. Она начинает догонять самые грозные державы Европы во всем… И, как они, стремится к расширению своих пределов. Это неизбежно, так и повелевает история. Но от этого не легче ни казахам, ни нам — полякам, да и тем крепостным русским крестьянами, руками которых это делается…

Иосиф Гербрут посмотрел на Кенесары. Понимает ли этот человек то, что он говорит? Словно угадав его мысли, Кенесары кивнул:

— Ты хочешь сказать, что мы не имеем того, что имеет царь?

— Да, кочевые казахи просто не могут иметь всего того, что имеет сейчас Россия. К тому же она может выставить только солдат, сколько казахов во всех трех жузах, включая женщин и детей. Российская империя представляет собой единое государство, в то время как кочевники теперь обязательно будут разрознены. Вы это лучше меня знаете. Повторить в девятнадцатом веке вашего знаменитого предка Темучина так же невозможно, как повернуть солнце вспять!.. Вот почему генерал-губернатор не отвечает на ваши письма и высылает в одну кампанию по пятьсот-шестьсот солдат против вас. Вашему восстанию белый царь не придает сейчас большого значения. Он ждет, пока вождь одумается или сам мятеж заглохнет. А нужно ему будет — царь пошлет сразу десять тысяч солдат, и со всем этим будет покончено…

— Я знаю это! — резко сказал Кенесары.

— Зачем же вы тогда воюете?

Глаза Кенесары зло сверкнули.

— Тигр — не баран!.. Пусть не скажут предки, что я покорно склонил голову, как сыновья Айшуака, Кудайменде, Жанторе или Вали. Кровь Аблая во мне, и честь для меня дороже жизни!

— Будут ли потомки благодарны вам за это? И сколько крови должно пролиться за ваши мечты, которым не дано осуществиться!..

— Неужели ты думаешь, что проклянут меня потомки?

— Времена тигров безвозвратно уходят в прошлое. Бухар-жырау правильно разгадал сон вашего деда…

— Да, правильно! — ровным голосом сказал Кенесары, изменившись в лице. — Народ времен моего отца Касыма — это львы, со мной сейчас тигры. И надо действовать, пока не сделались казахи муравьями, червями и ящерицами.

— Мне кажется, вещий Бухар-жырау не имел в виду народ, мягко возразил Иосиф Гербрут, сам удивляясь собственной смелости. — Закономерно мельчают отдельные знатные фамилии. Я, поляк, хорошо знаю это… А народ, как вода в реке, вечно обновляется… Нет, верно говорят казахи: там, где росла колючка, — колючка и вырастет, а на розовом кусте обязательно зацветут розы!

— А что делать, если розы заросли колючкой?

— Надо прополоть… — неуверенно ответил Иосиф Гербрут, не зная, куда клонит этот человек с кровавыми жилками в светлых глазах.

— Вот я и делаю, чтобы хоть меньше сорняков осталось для будущих роз!

Столько зловещей угрозы было в этих словах, что у Иосифа Гербрута мороз пошел по коже. Он понял, что имел в виду Кенесары. Многие непокорные ему аулы испытали уже его гнев…

Теперь Кенесары внимательно посмотрел на беглого поляка:

— Как же ты представляешь будущее? Как вечное порабощение?.. Или видишь какой-нибудь иной путь?..

— Да, единственный путь к освобождению — это идти вместе с теми же русскими, которые хотят сбросить своего царя. Только так можно будет чего-то добиться. А нападать на отдельные крепости или хитрить с царем, пытаясь его обмануть, — пустое занятие!