Хан Файр - [8]
— Что ты намерен делать потом? Вернуться на Землю?
— Тысяча причин для того, чтобы я вернулся. И только одна, чтобы остался. Она перевешивает, — ответил Хан.
Улететь за уйму светолет и больше никогда не увидеть? Даже если бы все было идеально, то есть, взаимно — взять с собой на Землю, чтобы погибла там? Да ни за что.
…Он был уверен, что не сумеет уснуть, потому что очень сильно нервничал. Но ошибся.
12
Тщательно вымытый, выкупанный по горло в депиляторе и совершенно нагой, Хан подошел к двери операционной.
Дверь открылась, он шагнул внутрь, оказавшись в тамбуре, где его обдали потоки лучей, видимых и незримых. После этого открылась вторая дверь, и он вошел в собственно операционную.
Громадный зал вновь поразил его своими размерами и обилием сложной техники, хотя Хан уже видел это все несколько дней назад. Ему бросилось в глаза устройство с высоким ложем, окруженное аппаратурой — операционный стол. Возле стола ожидала Хэгши — герметичный легкий комбинезон, бесстрастное лицо за прозрачным пластиком маски. Она взглянула на Хана, улыбнулась ободряюще, и он перевел дыхание.
— Без ассистентов? — смог еще и удивиться.
— Их заменяют автоматы.
Она нажала на кнопку, ложе опустилось — Хан сел, потом лег, — и снова поднялось на тот же уровень.
Хэгши наклонилась, чтобы заглянуть Хану в глаза.
— Все будет хорошо.
Он чуть улыбнулся в знак согласия. Совсем по-тайриански, но просто потому, что на свою обычную улыбку был сейчас не способен.
Хэгши не удержалась, протянула руку и легко провела пальцами по его волосам. Он задержал дыхание, слушая это прикосновение и ощущения, которые оно рождало. Если бы еще раз так же.
— Вот эта линза испускает усыпляющее излучение. Ты уснешь и ничего не будешь чувствовать, а проснешься уже другим человеком.
Хан посмотрел на линзу, одну из целой грозди, нависшей над ним, потом собрался перевести глаза на Хэгши — он хотел, чтобы ее лицо было последним, что он увидит перед тем, как заснет, — но не успел, веки неудержимо сомкнулись, и больше он ничего не помнил.
Зато ее лицо было первым, что он увидел, едва очнулся. Увидел и улыбнулся — возвращению к жизни, возможности снова смотреть в эти глаза.
— Не шевелись, Хан, — предупредила Хэгши. — Все равно не сможешь двинуться, но навредишь себе усилием. Ты в силовом поле. Тебе свойственны порывистые движения, и я не могу рисковать, поэтому фиксаж максимальный. В нем ты будешь трое суток, и, поскольку это трудно выносимо, вероятно, не возразишь, если я усыплю тебя на все это время. Зато потом сразу можно будет вставать.
— Да, — шевельнул губами Хан и прикрыл глаза. Он так и уснул со слабой улыбкой на лице, не заметив, что рядом с Хэгши стоит Динор.
— Почему ты это сделала? Было бы гораздо полезнее, если бы он сразу после операции питался и совершал все отправления естественно.
— И терпел осмотры, которые при его стыдливости невыносимы.
— Как же с осмотрами потом?
— Они не понадобятся. Мягкий фиксаж имеет датчики; все данные будут поступать в комп.
Динор ушел, а она села возле спящего Хана.
Вот он, на расстоянии вытянутой руки. Легко и просто — коснуться, поцеловать. Не проснется, не почувствует, не узнает. Но так можно дойти до чего угодно. И вот именно — не почувствует. А должен чувствовать и желать этого. Только так, иначе все бессмысленно. Но как трудно удержаться.
13
Проснувшись в следующий раз, Хан обнаружил, что может двигаться, но несколько ограниченно — из-за того, что на нем надеты этакие леггинсы и что-то вроде женской индийской блузки, тоже эластичной, плотно охватывающей верхнюю часть груди и спины. Кроме того, руки от кистей до плеч включительно закрывали плотные перчатки. То, и другое, и третье — конечно, не просто одежда, а нечто, напичканное микроэлектроникой.
Изменения в фигуре бросаются в глаза, их не могут скрыть эти штуки, но жаль, что нельзя полюбоваться собой без всего в замечательно большом зеркале, которое тут находится.
Зато уже сейчас можно (и даже очень нужно) опробовать свое новое хозяйство в нише с «удобствами» за переборкой.
Хан ощущал сильную слабость и нес себя, как хрусталь, боясь упасть от головокружения, но едва не смеялся от радости. Другой, новый, такой, как должно, настоящий, ставший самим собой! Наконец-то!
Так, на леггинсах должен быть разрез. Ага, вот он. Все хоккей; работает, как часы, то есть, как это самое, что ему и полагается.
М-да. В туалет ходить удобнее, а вот двигаться придется учиться заново. Это место беречь от ушибов не привык, а привык — совсем другое, сверху. Лечь ничком побоюсь. Если кто-то будет приближаться, чего доброго, шарахнусь. Если вокруг будет много мебели, психовать начну, как бы не повредить драгоценное достояние.
Хан добрался до кровати совершенно без сил и повалился на нее, беззвучно смеясь.
Вошла Хэгши, и он с ходу, как всегда, забыв про «илэ-оо», сообщил о том, что пробовал встать, и вполне успешно.
Она кивнула, улыбнувшись, и не объяснила, что знает об этом, специально не стала входить и помогать, чтобы не конфузить, но следила сквозь дверь и поддерживала энергетически.
Хэгши принесла ему завтрак. Она поставила поднос на столик, тронула кнопку на торце кровати, и изголовье поднялось, так что Хан оказался в сидячем положении, не прилагая к тому ни малейших усилий.
Я не люблю вспоминать именно этот небольшой отрезок времени потому, что он открыл мне пугающую грань мира и отвратительную грань моей личности. О первой я знала и раньше, но абстрактно, безотносительно к своей жизни, о второй не подозревала вовсе. Я сидела на пустой и безжизненной планете и думала, что, кажется, именно эта робинзонада — с моим участием — закончится плохо…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Можно ли угодить в опасные приключения, находясь на борту самой обычной круизной грави-каравеллы? Оказывается, можно, особенно если рядом с тобой появится прекрасный, таинственный, неземной мужчина, у которого есть свои тайны…
Никогда, никогда я не хотела попадать в сказку! Да еще такую, где каждый пытается прикончить, а от нечисти не знаешь, куда прятаться! Обещанная сила все никак не просыпается, зато от женихов отбоя нет. Только почему кажется, что все это — сплошной обман? .
Исследователь кибернетики Александр Литвинов после пережитой аварии загадочным образом сеет смерть вокруг себя… В надежде на спасение от этого проклятья он отправляется в Америку, но там попадает в сети таинственной организации, собирающей ученых со всего мира. Открыв в себе способности к телепатии, Литвинов вынужден убивать по приказу невидимых кукловодов. Но однажды он получает «заказ» на своего собственного внука… Тогда, не выполнив задания, Литвинов сам становится мишенью. И с этого момента начинается его путь борьбы.
Может ли что-то хорошее начаться со взаимного изнасилования, какую бы форму оно при этом ни принимало? Если оно, к тому же, еще и очень и очень осложняет жизнь обоим участникам, так и не сумевшим друг друга понять и считающими лишь себя стороной пострадавшей. Амазонка из отряда миротворок с блоком на убийство умеет лишь выживать и уклоняться от боя. Злостный штрафник со Стенда умеет лишь драться, в том числе и словами. На Стенде постоянный бой – вообще норма жизни. Впрочем, оказавшаяся вне закона амазонка быстро обнаружила, что и в цивилизованном мире дела обстоят точно так же. Примечания автора: Стенд (местное название – Площадка-для-игр) – планета дилонгеров, изменяющих мир при помощи звука.
Демон терпеть не может все эти человеческие праздники, а Рождество — так особенно. И не устает об этом напоминать — если его Ангел вдруг подзабыл. Примечания автора: С огромными уважением и любовью к Праттчету и Гейману.
Короткие байки о разнообразных науках, обучении и изобретательстве вообще, взаимоотношениях преподавателей и студентов, родителей и детей, звезд и планет, жизни и смерти, а так же проблемах выживания и любви. Вполне возможно, что придется упомянуть и о космосе и капусте (про королей не уверена).