Хамнет - [6]

Однако она осталась на пасеке. Смахнув пот со лба и шеи, она отругала себя за глупые страхи. Закрыла крышкой наполнившийся горшок, обернула соты листом и, перейдя к следующему улью, обхватила его ладонями, пытаясь разгадать, понять, что же там происходит. Она прижалась к плетеному боку сапетки и почувствовала, как ворчат и вибрируют внутренности; ощутила всю пчелиную силу, ее мощь, подобную надвигающейся грозе.

* * *

Мальчик, Хамнет, пробежал по улице, завернул за угол, обогнул покорно топтавшуюся перед телегой лошадь и стоявшую около здания гильдии компанию мужчин с серьезными лицами, они явно обсуждали какие-то важные дела. Миновал женщину с ребенком на руках, подгонявшего палкой осла мужчину, грызущую кость собаку, которая настороженно глянула на пробегавшего мимо Хамнета. Пес предостерегающе зарычал и вернулся к своей трапезе.

Добежав до дома врача — где он живет, Хамнет узнал у женщины с ребенком, — он постучал в дверь. Его взгляд скользнул по своим пальцам и ногтям, так похожим по форме на пальчики Джудит; он постучал сильнее. И уже добавил к громким ударам призывный крик.

Дверь открылась, в проеме появилось узкое, сердитое лицо женщины.

— Что за шум ты поднял? — возмущенно крикнула она, махнув на него какой-то тряпкой, словно пыталась отогнать, как насекомое. — Таким грохотом и мертвеца разбудишь. Убирайся отсюда!

Она уже собиралась захлопнуть дверь, но Хамнет рванулся к ней навстречу.

— Нет, пожалуйста, — взмолился он, — простите, мадам. Мне нужен врач. Он очень нужен нам. Моя сестра… она заболела. Сможет ли он прийти к нам? Сможет прийти сейчас?

Она продолжала крепко держать дверь своей покрасневшей рукой, но теперь посмотрела на Хамнета озабоченно и внимательно, словно пыталась по его лицу прочесть, насколько серьезна болезнь.

— Его сейчас нет, — в итоге ответила она, — он у больного.

Хамнет огорченно вздохнул.

— Будьте добры, скажите, когда же он вернется?

Давление на дверь уменьшилось. Он шагнул одной ногой через порог, хотя вторая еще оставалась на крыльце.

— Не могу сказать. — Женщина смерила его взглядом, хмуро отметив вторгшийся в коридор ботинок. — А что болит у твоей сестры?

— Не знаю. — Он припомнил влажное от жара, хотя и бледное лицо сестры, лежавшей на покрывале с закрытыми глазами. — У нее лихорадка. Она отлеживается на своей кровати.

— Лихорадка? — Женщина озабоченно нахмурилась. — А бубоны есть?

— Бубоны?

— Опухоли… под кожей. На шее или под мышками?

Хамнет во все глаза глянул на женщину, невольно отметив морщинку между ее бровями, натертую кожу возле уха под ободком чепца, выбившиеся из-под него тугие завитки волос. Мальчик размышлял над словом «бубоны», почему-то связавшимися в его голове с цветочными бутонами, и звучало это слово так же выпукло, как то, что описывало. Стрела холодного страха пронзила ему грудь, мгновенно сковав сердце ужасной ледяной коркой.

Женщина нахмурилась еще сильнее. Прикоснувшись к груди Хамнета, она вытолкнула его обратно на крыльцо.

— Иди уже, — страдальчески произнесла она, — возвращайся домой. Быстро. Уходи. — Уже закрывая дверь, она оставила все-таки узкую щелку и почти доброжелательно добавила: — Я попрошу врача зайти к вам. Я знаю, где вы живете. Ты ведь из дома перчаточника, верно? Внучок его? С Хенли-стрит. Когда врач вернется, я попрошу его зайти в ваш дом. А теперь быстро уходи. И нигде не останавливайся на обратном пути. — Немного помедлив, она печально заключила: — И да хранит вас Господь.

Хамнет побежал домой. Окружающий мир, казалось, стал более ярким, люди более шумными, улицы удлинились, голубизна неба углубилась до интенсивной, блистательной синевы. Лошадь по-прежнему стояла рядом с телегой; собака мирно дремала, свернувшись на крыльце. Он вновь подумал о бубонах. Ему уже приходилось слышать это слово. Он знал, что оно означает, чем грозит.

«Конечно же, нет… — подумал он, сворачивая на свою улицу, — не может быть. Этого не может быть. Об этой… — даже мысленно он не посмел произнести название страшной болезни, — заразе не слышали в городе много лет».

Он понимал, что теперь-то, когда он доберется до дома, кто-то из взрослых уже вернется туда. К тому моменту, когда он опять откроет входную дверь. Когда переступит порог. Когда опять позовет кого-то из домашних, кого угодно. На сей раз ему ответят. Кто-нибудь уже будет дома.

* * *

Спеша добежать до дома врача, он не заметил на улицах ни горничной, ни дедушки и бабушки, ни своей старшей сестры.

Его бабушка, Мэри, вместе с Сюзанной разнося заказы, шла по переулку в сторону реки, отгоняя палкой особо задиристых петухов, заметивших их приближение. Сюзанна тащила корзину с перчатками — замшевыми и лайковыми, подбитыми беличьим мехом или шерстью, простыми или с вышивкой.

— Вот, хоть убей, не пойму, почему ты, детка, не можешь хотя бы посмотреть на людей, — сказала Мэри как раз в тот момент, когда Хамнет незамеченным пробежал в конце этой улочки, — когда они здороваются с тобой. Они же одни из самых солидных клиентов твоего дедушки, и не помешало бы проявить мало-мальскую вежливость. Теперь уж я и впрямь готова поверить, что…