Хаммер. Серия «Аранский и Ко». Книга 3 - [87]

Мишка еле успел на автобус, скорее всего, уже последний. Пришлось бежать, размахивая руками, кричать и даже свистеть. Его заметили, остановились и забрали.

Дверь захлопнулась, и, усевшись на заднее сиденье, он отвернулся к окну. «Вот теперь все», — подумал он. Через полчаса он будет далеко от этого скверного места, постепенно жизнь войдет в свою ровную колею и все это забудется навсегда.

Мишка немного отдышался, утер со лба пот рукавом, ему было жарко. Он посмотрел на руки, нет ли крови. Все в порядке. Он не испачкался, труба была достаточно длинной. Слегка тряслись руки, и знобило. Мишка закрыл глаза, и все только что произошедшее промелькнуло в голове. Неужели он это сделал? Неужели? А стоило ли? Он чувствовал, от этих воспоминаний, от этих мыслей ему становилось нехорошо. Причем явно нехорошо, можно сказать — плохо, даже очень. Как-то непривычно, незнакомо давило слева в груди, распространялась тупая слабость в руках, во всем теле.

— Молодой человек, — услышал он рядом. — За проезд будем оплачивать?

Рядом стояла кондукторша и вопросительно смотрела. Мишка порылся в кармане, нашел пятак и протянул ей. Кондукторша деньги не взяла:

— Это экспресс, — уточнила она.

— У меня нет больше.

Выходить из автобуса не то что не хотелось, это казалось погибелью, чем-то страшным, жутким и чудовищным. Глубокой ночью, в незнакомом районе, с последнего автобуса, нет, только не это. Он явно плохо себя чувствовал, ему хотелось забиться сейчас подальше от всех, в какой-нибудь дальний угол, спрятаться, лечь на это затертое сиденье и забыться, отключиться от действительности и всего окружающего.

— У меня правда больше нет, — повторил он. — Я вам завтра принесу. Правда. Только не выгоняйте меня.

Женщина тяжело вздохнула и незло промолвила:

— Шпана, — взяла пятак и, не дав билет, вернулась на свое место.

Чем все это закончилось для парня по имени Александр, не суждено было знать Мишке.

Нашли парня сразу, как только Мишка убежал, вызвали «скорую помощь», отправили в больницу. Состояние было тяжелое, раздроблен череп и поврежден мозг. Операция длилась несколько часов. С осложнениями и тяжелым послеоперационным периодом шло восстановление. Домой он попал только через два месяца. Работать шофером пока не мог и, как временно нетрудоспособный, был определен на пенсию. Через полгода парень умер, однажды утром он просто не проснулся.

Глава двадцать шестая

За одну остановку до железнодорожного вокзала Джой покинул вагон электрички и, спрыгнув на бетонную платформу, окинул взглядом сошедших вместе с ним пассажиров, посмотрел на часы, затем опять на перрон, быстро опустевший в течение минуты. Прошел до конца платформы и повернул за длинный бетонный забор, недавно выбеленный и местами отремонтированный. Здесь всегда в ожидании клиента дежурило несколько такси.

До Нивок добирался дольше намеченного. Таксист попался молчаливый. Джой сидел на заднем сиденье, отклонившись на подлокотник двери, стараясь меньше попадаться на глаза водителю через зеркало заднего вида. Возможно, это было излишней предосторожностью, но многое получилось уже автоматически.

Расплатившись, подождал, пока тот отсчитал сдачу, на чай оставил, но совсем немного. Дальше пошел пешком, было недалеко.

«Хонда цивик» бледно-синего цвета стояла у третьего подъезда шестнадцатиэтажного здания. Эти электронные замки, а особенно консьержки, заставляли слегка нервничать. Удивительно, но они знали практически всех жильцов своего подъезда.

Шел он уверенно, заранее достал ключи из кармана. Если сам вопросов задавать не будет, скорее всего, в памяти у охранницы его облик не отпечатается, другое дело, если электронный ключ-таблетка не сработает, тогда да, отбой операции. Консьержка обратит на него внимание, будут вопросы, присмотрится к внешности, определит, что чужой, ну и запомнит. Тогда отбой.

Ключ подошел, замок мягко и тихо клацнул. Потянул дверь и вошел. Что значит новострой, приятно и входить, и находиться, чисто, светло, удобно и уютно. Два лифта, один из них грузовой. Поднялся на пятый этаж и вышел. Бегло окинул взглядом обширную площадку, по ступенькам спустился на четвертый, где осмотрелся более внимательно. Точно так же, но уже на ходу осмотрел третий и второй этажи и на первом вышел на улицу. У второго подъезда соседнего дома сел на скамейку, теперь оставалось только ждать. Проверил время, был шестой час вечера. С этого места ему хорошо была видна входная дверь, из которой он только что вышел, а вдалеке в просвете между домами — закрытая площадка автостоянки. Оставив припаркованные автомобили, водители по ступенькам поднимались на высокое крыльцо сторожки, расплачивались через окошечко, получали квитанцию и уходили.

Он увидел, как Гринева Лилия Романовна вышла из подъезда, машинально придержав рукой входную металлическую дверь, и неторопливо направилась к машине. Обменявшись парой фраз с соседкой, проходившей мимо, села в машину, развернулась на небольшом асфальтовом пятачке и, проехав мимо Джоя, покатила в направлении выезда со двора. Через пару минут он увидел, как светло-синяя «хонда» проехала под шлагбаум автостоянки.