Хаммер. Серия «Аранский и Ко». Книга 3 - [52]

— А когда на рынке, помнишь, четыре трупа сразу?

— Там другое дело, тогда людей моих коснулось. Кстати, что с маньяком тем? Слышал, в Жулянах еще шухеру наделал?

— Было дело, когда брали. Без жертв обошлось, если самого его не считать.

Сипа одобрительно покивал головой и встал со стула:

— Я пошел?

Поскольку от японской кухни отказались, на первое принесли солянку, на второе говяжьи битки.

Молча ели. О чем говорить, не знали. Заметных результатов пока не было. Положительных эмоций это не добавляло, кардинального планирования на ближайшие дни тоже не предполагалось. Отвлеклись немного на Гринева, и безрезультатно, его убийство никак не приоткрывало ясности в деле Беспалова, да и по самому Гриневу пока все оставалось в том же состоянии. Двойной тупик.

Аранский отпил немного кофе, отодвинул от себя чашку:

— Голова с утра болит, уже достала. Таблетки с собой нет?

— У официанта спросить?

Аранский достал блокнот, пролистал:

— С Беспаловой встретимся в ближайшие дни. И потом водитель, Андрей Гордий, с ним тоже нужно побеседовать. Мало пока, что радует, но ничего, назовем это так — этап накопления информации, а там вдруг где-то что-то и выстрелит. Теперь Гринева. Показания сегодня ее читали, не знаю, услышим ли мы что-то еще, хотя по возможности навестим. Ну, а главное, это Питунин. Думаю, надо брать. Брать и крутить. Ты тоже думай, шевели мозгами, мысль нужна хорошая, свежая. Голова не болит?

— Нет.

— Ну вот и думай. А мне бы таблетку найти. Кофе допивай, поехали.

Валентин пожал плечами:

— Как скажете.

— Так и скажу. Завтра — Питунин.

Питунина нашли легко и быстро. Ничего удивительного, потому как вел он легальный образ жизни, законный бизнес, причем уже давно. Действительно занимался бытовой техникой и большей частью в Киевской области. Головной офис был в Борисполе, в центре города около Европейской площади.

С собой Аранский взял Кордыбаку и капитана Тимохина с бойцом. Основной трудностью оказалось получить у Тополева разрешение на арест Питунина. Тополев сопротивлялся, противился, просил факты, доказательства, но Аранский настоял, уже как последний аргумент прозвучало: «А если в бега подастся? Возьмем киллера, тогда и очная ставка, и как без Питунина?»

По борисполькому хайвэю шли под сто пятьдесят, не потому, что торопились — полотно позволяло. За аэропортом это удовольствие быстро закончилось, дорога сузилась, поток уплотнился, скорость снизилась до нормальной.

Борисполь не Киев, припарковались без труда в десяти метрах от офиса Питунина. Тимохин с бойцом остались в «сонате», Аранский с Кордыбакой вошли в здание. В приемной пришлось немного подождать — у директора был посетитель. Объяснили секретарше, кто пожаловал и откуда, явно испугалась, без разрешения вошла в кабинет директора, быстро оттуда вышла и попросила еще минутку подождать.

Аранский поводил глазами по стенам, оценил обстановку приемной, подошел к окну посмотрел на улицу, вернулся к столу и спросил:

— Может, нам в другой раз зайти?

Секретарша опять удивилась и предложила:

— Я сейчас спрошу.

Аранский остановил ее на полпути и усадил обратно:

— Не надо. Я сам поинтересуюсь.

В этот момент дверь открылась, и незнакомый человек, опустив голову и не глядя на присутствующих в приемной, проскочил мимо и вышел из комнаты.

Кордыбака вошел первым, Аранский следом.

Питунин — это было зрелище впечатляющее. Ни Аранский, ни Кордыбака увидеть подобное совершенно не ожидали.

Питунин был огромных размеров, можно сказать — невероятно огромных размеров. По объемам как три, а может, даже и четыре нормальных человека. Сколько он весил, было трудно оценить, а если догадываться, то примерно килограмм сто пятьдесят — сто семьдесят. Шея была толще головы и постепенно, домиком от плеч сужалась к макушке. Огромными были не только щеки и губы, но и даже уши. Лысая голова его сильно потела и была почти всегда мокрая, он ее постоянно вытирал, но не платком, платок быстро промокал, а салфетками. На столе всегда лежала толстая пачка салфеток, Питунин периодически вытирал ими голову и выбрасывал использованные в урну. Несмотря на заплывшее от жира лицо, глаза были навыкате и красные, от этого вид имел свирепый, к тому же тяжело и глубоко дышал, иногда с грудным рокотом отхаркиваясь, прочищая горло, и голосом низким, громким и рычащим. Даже кресло у него было необычное, скорее всего, специально изготовленное, по габаритам как два, а то и три вместе взятых.

Аранский показал служебное удостоверение. Питунин сначала промокнул, затем тщательно вытер голову, истратив на это сразу три салфетки.

— Полиция? — пророкотал он. — Следствие? Присаживайтесь.

Аранский сел с одной стороны длинного стола, торцом прилегающего к директорскому, Кордыбака с другой.

— По какому вопросу, если не секрет?

— Для вас не секрет. Думаю, в курсе о том, что вчера убили Беспалова?

— Слышал.

— Тогда несколько вопросов. В каких отношениях были с Беспаловым?

— Никогда ни в каких.

Аранский поправил для ясности:

— Хотите сказать, не имели никаких отношений.

— Вы правильно понимаете.

— И знакомы не были?

— Конечно, знали друг друга. Ну и все.

Аранский взвесил взглядом собеседника: