Хальдор из Светлого города - [14]

Домашнее имя кота было Барсик – уменьшительное от почетного прозвища Берсерк, завоеванного бесстрашным животным в сражениях. Гном не уставал возмущаться этой фамильярностью и называл кота исключительно полным именем.

– Совсем разъелся, Берсерк, – сказал Лоэгайрэ недовольно и подвинул кота, который от удивления безмолвствовал целую минуту, а потом возобновил мурлыкание с новой силой.

Барон хихикнул. Лоэгайрэ сердито мотнул головой, хотел что-то добавить, но поперхнулся. Барон хлопнул его по спине и из-за его плеча подмигнул Хальдору. На душе у подмастерья на короткое мгновение просветлело.

– Ну, – сказал Лоэгайрэ барону, отдышавшись и снова налившись энергией. – Что мы будем делать с этим плебеем? – Он ткнул корявым пальцем в сторону Хальдора.

– Сам ты плебей, – взъелся Хальдор.

Гном покосился на его костлявый кулак со сбитыми костяшками и слегка переменил тон.

– Но согласитесь, господин барон, что появление этого юноши в наших краях окутано зловещей тайной.

Барон кивнул и снова принялся за яблоки.

– Как же ты выбрался из Города? – спросил он. – Ведь стена глухая.

– Я… – Хальдор в упор посмотрел на барона и решительно заявил: – Я прошел сквозь стену.

– Во дает, – вставил гном.

– Не веришь – не надо, – огрызнулся Хальдор.

– Нет, почему же. Верю, – сказал гном. – Но с трудом.

– Мутная история, – задумчиво произнес барон. – Кто-то из троллей напроказил, что ли?

Лоэгайрэ оживился.

– Можно устроить допрос с пристрастием, – предложил он деловито. – Я договорюсь с Одином насчет дерева пыток. Он это мигом устроит.

Барон выпрямился и склонил голову, словно прислушиваясь.

– По-моему, Альдис возвращается, – довольно естественным голосом сказал он.

Хальдор ровным счетом ничего не слышал. Он снова ощущал тягомотину где-то между сердцем и желудком и знал, что это заныли остатки недодавленной гордости, которая не позволяла ему сию же секунду встать на колени и попросить, чтобы его оставили жить и не устраивали никаких допросов с пристрастием.

Лоэгайрэ неожиданно заторопился домой. Оказалось, что у него куча дел. Тролль бесхозный и вообще… Барон любезно пошел его провожать. Он вернулся быстро, и глаза у него были озорные. Никакой крошки Альдис не было и в помине, но Лоэгайрэ весьма серьезно относился к делу сохранности своей персоны и предпочитал иногда перестраховываться.

Хальдор стоял у окна. Услышав шаги, он обернулся и спросил барона, стараясь, чтобы голос его звучал ровно:

– Что вы хотите со мной делать?

Барон ужасно удивился.

– А почему мы должны что-то с тобой делать?

10.

Верзилы Веселые Стражники гонялись друг за другом с мечами, топая по обширному двору замка, гогоча и страшно радуясь весне. Отчаянные призывы к дисциплине, доносившиеся со стороны мэтр д'арма, сухонького, маленького человечка, говорившего с ужасным акцентом, и посулы обучить их «один великолепн прием» оставляли их равнодушными.

Хальдор, засунув руки в карманы, безмолвно, с тайной завистью смотрел, как они дурачатся. Это были здоровые молодые парни, которые недавно вышли из детского возраста и никак не могли опомниться.

Возле Хальдора остановился запыхавшийся старичок. Упругий, отливающий радужным переливом клинок молодо светился в его маленькой крепкой руке.

– Нет, ну какоф молотеш! – сказал он с чувством. – Я желайт их наушить, как побешдайт, но это есть тщетн попытка…

Хальдор покосился на мэтр д'арма. Тот сокрушался вполне искренне и полагал, видимо, найти в нем союзника, не причисляя его к «молотеш». Сам старый чудак представлял собой великолепную мишень для насмешок, но воспользоваться этой возможностью поиздеваться над человечеством в лице его отдельных представителей Хальдору почему-то не захотелось. Вместо грубости, рвавшейся у него с языка, он неожиданно сказал:

– Бросайте вы их. Научите лучше меня. – Он схватил старичка за руку. – Правда, научите меня.

Старичок с сомнением оглядел Хальдора с головы до ног. Одет Хальдор был теперь несколько лучше, чем прежде – в удобные штаны, собранные на тесемках у щиколоток, и в ту самую мягкую полосатую сине-белую рубашку, которую Лоэгайрэ вынес из-за окна. Но что-то неуловимо странное, чужое оставалось в его поведении и взгляде, и старичок мгновенно уловил это.

– Ушить тебя? – сказал он задумчиво. – Это есть проблем… Ты не имейт дел с орушие?

Хальдор мотнул головой.

– Но я имел дело с оружейниками, – сказал он, умалчивая, впрочем, о том, что дело это заключалось в совместном распитии внушительного количества горячительных напитков, каковое распитие закончилось крупной потасовкой, в результате чего Хальдору сломали ребро. Гисли, не на шутку перепугавшийся, позволил ему потом целый месяц проваляться в постели. Это был, к слову сказать, лучший месяц в жизни Хальдора.

Неожиданно для самого себя Хальдор вплотную подошел к старичку и жарким шепотом, страстно, почти с ненавистью отчеканил:

– Я прошу вас, господин, научите меня.

Мэтр д'арм моргнул.

– Делайте со мной, что хотите, – добавил Хальдор чуть мягче. – Можете ругать, бить. Только научите.

– Я с радость, – сказал старичок. – Да, я с радость. – Он, кажется, поверил, что это всерьез. – Из тебя полушайся боец. Есть шеланий – это есть глафный. Как тебя зофут, мальчик?