Хакон Сухая рука - [7]

— Ледяная свеча, — сказал Скапти, беря в руки кантеле. Под его рукой тихо запели струны. — Женщина с ледяным сердцем. Вот какой она была, эта Гудрун.

В зале стало тихо, когда все увидели, что Скапти встал.

Скальд пел, и Джесса чувствовала, как песня согревает её, словно хорошее вино. В ней говорилось о Вулфгаре, его подвигах и мудром правлении. Слова сплетались между собой, музыка звучала в сложном ритме, наполняя собой притихший зал; а когда затихли последние звуки песни, после минутной паузы зал взорвался одобрительными криками, словно певец и его музыка только сейчас добрались до глубины сердец слушателей.

Джесса почувствовала, что от сытной пищи и вина её клонит в сон. Она тихо сказала Вулфгару:

— Я выйду на свежий воздух.

Он кивнул:

— Возьми мою накидку.

Джесса встала и стала проталкиваться к выходу. Возле самого большого очага жонглёр подбрасывал над головой три топора, а зрители, держась на почтительном расстоянии, замирали от восторга. Вдруг один из топоров с глухим стуком упал на солому, устилавшую пол; жонглёр, едва успевший от него увернуться, был награждён насмешливым улюлюканьем.

Джесса выскользнула за дверь. На чёрном небе застыли звёзды. Джесса глубоко вдохнула холодный воздух, чувствуя, как проясняется от винных паров и дыма голова; закутавшись в тяжёлую накидку Вулфгара, она смотрела в ночную тьму.

Вокруг было тихо. Над домиками поднимался дым, где-то кудахтали куры. Даже собаки, казалось, уснули. Джесса немного походила по двору, ступая по застывшей грязи. Внезапно небо засияло разноцветными огнями, которые то тут, то там начали вспыхивать над звёздами, словно гонимые ветром. Алые, зелёные, бледно-голубые. Сколько раз она уже видела это сияние и каждый раз не могла надивиться. Одни говорили, что эти огни зажигает великан Сурт, другие — что на небе сверкают стены Асгарда. Скапти говорил, что эти огни образуются из-за морозного воздуха, но что может об этом знать поэт?

Дверь дома открылась; во дворе появился какой-то человек, сразу спрятавшийся в тени стен. Потом он вышел на середину двора, и зелёно-голубой свет огней осветил его лицо. Это был Видар. Оглянувшись, он начал тихо пробираться между домами, а когда из одного из них вышла женщина, сразу отступил в тень.

Джесса очень удивилась. Почему он это делает? Увидев, как он скрылся за кузницей, она тихо пошла следом. Жрец куда-то шёл; амулеты и талисманы на его шее и длинной накидке позвякивали в такт шагам. Видар торопливо пересёк селение и вышел к маленькой кособокой хижине на окраине. От хижины доносилось блеяние коз. Где-то рядом о берег плескались волны фьорда.

Спрятавшись за стеной, Джесса стала следить.

В ночной тишине раздался тихий стук в дверь. Она приотворилась, и показалось чьё-то лицо. Видар скользнул внутрь, и дверь захлопнулась.

Прислонившись к стене, Джесса глубоко вздохнула. Это было невероятно. Она узнала это лицо, узнала сразу. Она узнала бы его везде. Это был грабитель с крысиным лицом, напавший на неё в харчевне.

Глава шестая

Даже сильные духом смутное время с мукой душевной сносили.

Сон — такого она ещё не знала. Испытывая тяжесть в желудке и голове, тварь весь день пряталась в узкой пещере на склоне холма; там её глаза и мысли затмила какая-то странная пелена.

Когда тварь проснулась, дневного света не было. Сверху на неё смотрели звёзды. Она ещё немного полежала, свернувшись на полу пещеры, но вскоре из белой пустоты возник властный голос; тварь распрямила конечности и встала.

За пещерой расстилалась равнина. Это была другая страна. Здесь росли деревья, а между ними лежали небольшие холмы, покрытые нетронутым снегом. Дальше на юге виднелись долины.

Тварь двинулась дальше. Неделями шла она сквозь льды и снега, и ей предстояло ещё идти и идти, но вперёд её гнало одно и то же острое желание. Где-то впереди находилось то, что было ей так нужно. «Да», — сказала та, что вела её. Смутно тварь сознавала, что этот голос никогда не перестанет звучать. Она… откуда тварь знала, что её ведёт «она»? Тварь поняла это совсем недавно. Мысли и воспоминания путались в голове твари, сливаясь в мучительную боль. Скользя по сугробам, увязая в снегу, порождение рун следило за луной. Этот серебристый шар висел так высоко, что добраться до него было невозможно.

Разозлившись, тварь попыталась залезть на высокую сосну, но нижние ветви подломились под её тяжестью, и рассвирепевшая тварь изо всех сил вцепилась когтями в ствол, оставив на коре глубокие параллельные полосы. Снова и снова тварь стала драть когтями дерево, испытывая от этого какое-то особое удовольствие, и остановилась только тогда, когда ствол стал почти голым, а снег под деревом был усеян клочьями коры.

После этого тварь двинулась дальше, продираясь сквозь заросли, шагая среди длинных голубых теней арктической ночи. В последнее время пищи было много. Заяц, горностай, куница, стадо оленей. При воспоминании о нём тварь заурчала от удовольствия, тяжело пробиваясь через глубокий снег. Сверху на неё светила луна.

Когда наступил рассвет, тварь остановилась возле куста, усыпанного красными ягодами. Стряхнув снег, она стала объедать эти ягоды, оказавшиеся горькими и терпкими на вкус. Потом вдруг замерла, нюхая воздух.