Хагакурэ - [15]

Шрифт
Интервал


* * *

В местности Камигата люди, выходя пос­мотреть на цветы[13], берут с собой завтрак в небольшой коробочке. Когда при­ходит время возвращаться домой, они бро­сают коробочку на землю и топчутся по ней ногами. Это одно из моих воспоминаний о пребывании в Киото. Во всех вещах важен их конец.


* * *

Однажды, когда мы с Цунэтомо вместе шли по дороге, он сказал: «Не похож ли человек на искусно сделанную куклу-мари­онетку? Человека смастерили на славу, по­тому что он может бегать, прыгать и даже разговаривать, хотя за ниточки его никто не дергает. Но не суждено ли нам рано или поздно быть гостями на празднике Бон? Воистину, все в этом мире – суета. Люди часто забывают об этом».


* * *

Одного из молодых господ как-то настав­ляли, что «сейчас» – это и есть «то самое время», а «то самое время» – это и есть «сейчас».

Человек ничего не стоит, если он не понимает, что «сейчас» и «то самое вре­мя» – это одно и то же. Так, например, если его позовут к хозяину и попросят без промедления что-то объяснить, он придет в замешательство. Это еще раз подтверж­дает, что он считает эти два момента раз­личными. Если же человеку удается свести «сейчас» и «то самое время» воедино, он – настоящий слуга, хотя, возможно, он никог­да не станет советником господина. Чтобы научиться четко излагать суть дела, будь то на приеме у повелителя, у старейшины или у самого сёгуна замка Эдо, нужно по­заботиться о ясности мысли в тишине своей спальни.

То же самое справедливо в других делах. Поэтому человек должен овладевать любым умением не торопясь. Это верно как в от­ношении боевых искусств, так и в отноше­нии управления государством. Если человек прилагает усилия, чтобы во всех своих дей­ствиях быть верным этому принципу, разве не преодолеет он свое привычное небреже­ние и присущую нашим временам нереши­тельность?


* * *

Если человек совершил ошибку в госу­дарственном деле, ему, возможно, простят ее, если он сошлется на свою неопытность. Но разве можно оправдать неудачу тех, кто принимал участие в недавнем неожиданном событии[14]? Мастер Дзинъэмон любил повторять: «Достаточно, если воин просто Дерзок», – и недавнее событие еще раз подтверждает это. Если человек тяготится тем, что неудача опозорила его, ему остается только вскрыть себе живот. Ведь нельзя же жить, чувствуя, как в сердце пылает позор и от него нет спасения. Нельзя жить дальше, когда знаешь, что тебе не повезло и ты больше не можешь быть воином, потому что до конца жизни опозорил свое имя. Но если человек побоится умереть и будет жить дальше в надежде как-то спасти свою ре­путацию, в течение следующих пяти, десяти или двадцати лет на него будут показывать пальцем и называть трусом. После смерти его тело будет сочтено источником скверны, его потомки будут не рады тому, что он – их родитель, имя его предков будет запят­нано, а все члены его семейства будут опо­рочены. В этом нет ничего хорошего.

Если самурай каждый день не укрепляет свою решимость, если он не задумывается даже во сне, что означает быть воином, если он праздно проводит день за днем, он достоин наказания.

Можно сказать, что если человек пал в поединке, он был хуже подготовлен, или подошла к концу его воинская удача. Че­ловек, сразивший его, столкнулся с неиз­бежными обстоятельствами и, понимая, что не может больше ничего сделать, тоже рис­ковал своей жизнью, и поэтому его нельзя заподозрить в трусости. Быть вспыльчивым нехорошо, но чтобы не прослыть малодуш­ным, воин должен вступить в поединок. Од­нако люди, которые принимали участие в недавнем событии и остались жить, навлек­ли на себя позор. Их нельзя назвать под­линными воинами.

Человек должен каждый день задумы­ваться над словами: «Сейчас и есть то самое время». Он должен стараться запечатлеть их в своем уме. Говорят, что редко кому удается быть небрежительным и за всю жизнь ни разу не навлечь на себя позора. Поэтому Путь Самурая подразумевает практику смерти изо дня в день: размыш­ления о событиях, которые могут привести к ней, представление самых достойных спо­собов умереть и решимость достойно встре­тить смерть. Хотя практиковать смерть та­ким образом очень трудно, если человек пожелает этого, ему это окажется под силу. Никогда не думай, что что-то невозможно.

Более того, в военных делах велика роль слов. В недавнем событии тоже следовало остановить людей. Когда ситуация стано­вится безвыходной, нужно либо зарубить человека, либо, если он убегает, закричать ему вслед: «Не беги! Убегают только тру­сы!». Таким образом, с учетом конкретных обстоятельств, можно достичь цели с по­мощью слов. Говорят, был один человек, который хорошо знал нравы людей, пользо­вался всеобщим признанием и мог принять правильное решение в каждом случае. Это еще одно доказательство того, что «сейчас» не отличается от «когда придет время». По­ложение ёкодза-но яри – еще одно под­тверждение этого[15]. Нужно заранее сделать это своей целью.

Есть много вещей, о которых нужно поду­мать наперед. Если в дом господина пробрался незнакомец, убил в нем слугу, смог бежать, но ты заметил его, нужно зарубить его на месте, поскольку он может, продол­жая орудовать мечом, пробраться в покои хозяина. В противном случае тебя впослед­ствии могут обвинить в сообщничестве с убийцей или в жалости к нему. Поэтому, встретившись с ним, следует думать только о том, чтобы сразить его и не навлечь на себя позор.


Еще от автора Ямамото Цунэтомо
Кодекс Бусидо

«Кодекс Бусидо», или «Хагакурэ» («Сокрытое в листве»), был написан Ямамото Цунэтомо (1659–1719) – самураем клана Сага на острове Кюсю. После смерти своего господина Набэсима Наосигэ, Ямамото стал монахом и всю свою оставшуюся жизнь посвятил обобщению принципов Пути самурая, чести и верности своему господину.


Книга самурая. Бусидо. Хагакурэ

Мы представляем русскоязычному читателю два наиболее авторитетных трактата, посвященных бусидо — «Пути воина». Так называли в древней Японии свод правил и установлений, регламентирующих поведение и повседневную жизнь самураев — воинского сословия, определявшего историю своей страны на протяжении столетий. Чистота и ясность языка, глубина мысли и предельная искренность переживания характеризуют произведения Дайдодзи Юдзана и Ямамото Цунэтомо, двух великих самураев, живших на рубеже семнадцатого-восемнадцатого столетий и пытавшихся по-своему ответить на вопрос; «Как мы живем? Как мы умираем?».Мы публикуем в данной книге также и «Введение в «Хагакурэ» известного японского писателя XX века Юкио Мисима, своей жизнью и смертью воплотившего идеалы бусидо в наши дни.


Бусидо. Военный канон самурая с комментариями

Первые самураи появились в Японии еще в VII в. Шло время, сформировались устои морального кодекса самурая, позже превратившегося в свод заповедей «Путь воина» («Бусидо»). Века сменялись тысячелетиями, но и по сей день моральный кодекс самураев не утратил своей актуальности. В этой книге собраны наиболее авторитетные трактаты и руководства, посвященные бусидо. «Будосёсинсю» Юдзана Дайдодзи, «Хагакурэ» Ямамото Цунэтомо и «Книга пяти колец» Миямото Мусаси непременно станут духовными спутниками каждого, кто ищет ответы на главные вопросы в своей жизни.


Рекомендуем почитать
Кадамбари

«Кадамбари» Баны (VII в. н. э.) — выдающийся памятник древнеиндийской литературы, признаваемый в индийской традиции лучшим произведением санскритской прозы. Роман переведен на русский язык впервые. К переводу приложена статья, в которой подробно рассмотрены история санскритского романа, его специфика и место в мировой литературе, а также принципы санскритской поэтики, дающие ключ к адекватному пониманию и оценке содержания и стилистики «Кадамбари».


Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.


Лирика Древнего Египта

Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.


Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.


Когда Ану сотворил небо. Литература Древней Месопотамии

В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.


Средневековые арабские повести и новеллы

В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.