Гжатск - [41]

 «Наше крестьянское хозяйство остановилось на точке, установленной (столетиями, — писал корреспондент Столбово-Трубниковской волости, — и не поддается никаким усовершенствованиям, если исключить введение плгов... о сельскохозяйственных машинах и понятия не имеют» {Сельскохозяйственный обзор Смоленской губернии по сведениям, доставленным добровольными корреспондентами. Смоленск, 1902, стр. 71.}. Аналогичный характер носит другое сообщение.

«Особенно резких изменений в хозяйстве не произошло. Травы совсем не сеются, кроме клевера в немногих случаях... Молотилок у крестьян нет, веялок тоже мало... Главным образом крестьяне живут посторонними заработками. Очень многие из крестьян отправляются в Москву и Петербург, где поступают большей частью на фабрики и заводы, а дома остаются для ведения хозяйства их жены с другими членами семьи. Бывают и такие случаи, что некоторые крестьяне... забирают с собой туда же жен и детей, а дом и хозяйство остаются запущенными» {Сельскохозяйственный обзор Смоленской губернии по сведениям, доставленным добровольными корреспондентами. Смоленск, 1902, стр. 72.}.

Малоземелье, низкие урожаи, часто повторявшиеся голодные годы, как и раньше, заставляли крестьян искать подсобных источников существования. Одним из наиболее распространенных источников продолжали являться отхожие промыслы. В 1900 году волостными правлениями Гжатского уезда было выдано 29 082 паспорта. Это означало, что число отходников по сравнению с 80-ми — 90-ми годами не уменьшалось.

Часть крестьянского населения по-прежнему занималась кустарными промыслами. Значение кустарных промыслов росло. Об этом говорит увеличивающееся число кустарей в уезде. Если в 1885 году их числилось 175, то в 1911 году—около 400 или 200 дворов {Общий очерк положения кустарных промыслов в Смоленской губ. Изд. Смол. губ. управы, 1913, стр. 6.}. Большая часть их занималась обработкой дерева, то есть изготовлением кадок, ведер, колес, саней. Часть находила применение своих рук в сапожном, овчинном, шорном и других производствах. Все это было рассчитано главным образом на обслуживание крестьянского хозяйства, следовательно, поступало на местный рынок.

Положение гжатских крестьян, как и крестьян других уездов, резко ухудшила русско-японская война. Она вызвала сокращение трудоспособного населения в деревне, увеличение налогов, уменьшение отходничества в связи с сокращением промышленного и железнодорожного строительства, понижение жизненного уровня населения. Гжатская уездная земская управа в связи с этим сообщала губернатору:

 «Призыв запасных нижних чинов на действительную военную службу по случаю войны с Японией тяжело отразился на экономическом благосостоянии местного населения и вообще на сельскохозяйственной промышленности... выдаваемые пособия далеко не могут удовлетворить всех нужд, которые терпят эти семейства призванных» {Революционное движение в Смоленской губернии в 1905—1907 гг. Смоленск, 1956, стр. 19.}.

Гжатские крестьяне, подобно всему крестьянству России, не мирились с эксплуатацией и гнетом помещиков и царизма, с тяжелыми экономическими условиями жизни, вызванными главным образом сохранившимися пережитками крепостных отношений. Возмущения и протесты крестьян то утихали, то вспыхивали с новой силой. В канун первой русской революции движение крестьян вновь приняло острую форму. Газета «Искра», например, от 22 октября 1903 года сообщала о гжатских крестьянах следующее:

 «В Гжатском уезде Смоленской губернии недовольство в последние два года до того обострилось, что готово перейти в массовое движение. Экономические условия выгоняют почти все мужское население на зимние заработки в Питер и Москву. Возвращается оно оттуда уже с новыми понятиями и не хочет мириться с патриархальной опекой помещика, недоучек — земских начальников, а с ближайшим начальством — сотскими и урядниками — нередко вступает в открытую борьбу» {«Искра» № 51 от 22 октября 1903 года, стр. 17.}.

С конца 1901 года в ряде селений Гжатского уезда (особенно в Ивакино) устраивались тайные сходки крестьян, на которых выступавшие ораторы призывали к решительному изъятию помещичьей земли и рубке помещичьих лесов. Иногда крестьяне учиняли расправу с представителями власти, выступавшими в защиту помещиков. Так было, например, в Клушинской волости осенью 1903 года.

В том же номере «Искры» сообщается, что среди гжатских крестьян «повсюду жива мысль о скором переделе земли». Чтобы убедить в достоверности ее, «крестьяне часто ссылаются на авторитет какого-нибудь самого мирного интеллигента или же на какого-нибудь заезжего человека» {«Искра» № 51 от 22 октября 1903 года, стр. 17.}.

Антипомещичьи настроения крестьян подогревались высланными сюда за активное участие в стачках и забастовках рабочими, которых здесь насчитывалось в то время до 300 человек.

С еще большей силой развернулось крестьянское движение в уезде в годы первой русской буржуазно-демократической революции, которая оказала большое революционизирующее воздействие на крестьянские массы. В эти годы не раз происходили в уезде открытые выступления крестьян как против помещиков, так и против царских властей. Как писал корреспондент «Московских ведомостей», в середине июня 1905 года в селе Ново-Покровском во время многолюдной ярмарки прошли демонстранты с красным флагом, один из демонстрантов начал выкрикивать речь с «известными призывами противоправительственного и противогосударственного содержания».