Гвардии «Катюша» - [18]

Вскоре Шитову сообщили, что в числе других товарищей он награжден орденом Красной Звезды. В Указе говорилось: «За выдающиеся достижения по созданию одного из видов вооружения, поднимающего боевую мощь Красной Армии». Позднее ему была вручена и медаль «За оборону Ленинграда».

Ко времени отъезда Шитова из Ленинграда промышленность города уже полностью обеспечивала Ленинградский фронт пусковыми установками и реактивными снарядами.

А батарея под командованием П. Н. Дегтярева продолжала свой боевой путь.

В один из августовских дней на батарею прибыл офицер разведки фронта Астахов с распоряжением дать залп по врагу, который стремился овладеть Гатчиной. На командном пункте 42-й армии было уточнено, где проходит передний край наших войск, и определено самое вероятное направление наступления противника. И когда фашистские войска начали атаку, на них обрушился реактивный залп.

8 сентября 1941 года фашистам все же удалось захватить Мгу и Шлиссельбург. Ленинград оказался в кольце.

Ленинградские заводы, наладив бесперебойный выпуск ракет, начали выпускать боевые установки на машинах ЗИС-6. На базе батареи, которой командовал П. Н. Дегтярев, был сформирован дивизион. Отдел кадров фронта прислал заместителя по политической части капитана В. П. Полякова, командирами батарей лейтенантов С. О. Растроста и А. С. Апухтина. Это были хорошо подготовленные командиры, выпускники 3-го Ленинградского артиллерийского училища. Наши боевые возможности возросли. Дивизион, поступивший в подчинение начальника артиллерии 42-й армии полковника М. С. Михалкина, в немалой степени способствовал срыву фашистских атак с Урицкого направления.

С 12 по 19 сентября 1941 года на этом участке складывалась очень напряженная обстановка. Фашисты рвались к Ленинграду. Выдавались дни, когда из наших боевых установок мы делали до 5 залпов.

Наблюдательный пункт был оборудован нами на чердаке больницы Фореля: оттуда хорошо просматривались все подступы к переднему краю. Как только фашистские войска переходили в наступление, по приказу М. С. Михалкина дивизион открывал огонь, и атака гитлеровцев захлебывалась.

Огневые позиции находились в Автове. Оттуда были пристреляны участки на расстоянии 7 км и выбран наилучший эллипс рассеивания, при котором можно было одним залпом дивизиона накрыть 6–7 га площади. Дивизион из двух батарей выпускал за 7–8 секунд 128 снарядов, а если учесть, что при разрыве 132-миллиметрового реактивного снаряда радиус поражения составлял 50 м, то можно представить, какой огненный смерч бушевал в расположении врага.

Наступление фашистских войск с Урицкого направления было остановлено, тогда гитлеровцы решили прорваться к Ленинграду через Колпино.

В середине сентября 1941 года Дегтярева вызвали в Смольный и приказали срочно быть в Колпине: «Бугайчуку там тяжело».

Вместе с офицером разведки лейтенантом Сутуло он поехал в Колпино, нашел на КП командира 125-й стрелковой дивизии генерала Бугайчука, которому уже сообщили о машинах PC. «Положение сложное, — сказал генерал. — Немцы могут прорвать оборону». Было уточнено расположение наших войск, срочно послан офицер разведки с приказом дивизиону занять огневую позицию, подготовлены данные для стрельбы по указанному генералом участку. Началась новая фашистская атака, ее встретили залпом PC. Когда дым рассеялся, генерал П. П. Бугайчук долго смотрел в бинокль на результаты нашей работы и затем сказал: «С такой первоклассной техникой нас никто не победит».

Не раз приходилось участвовать двум нашим батареям в отражении попыток фашистов сбросить в Неву наш десант с так называемого Невского «пятачка», на ее левом берегу, где оборонялись части 115-й стрелковой дивизии и 4-й бригады морской пехоты. Действовал дивизион и на Карельском перешейке, где держала оборону 23-я армия. В боях на Ленинградском фронте закалялся и мужал личный состав батарей. Командиры и бойцы хорошо понимали громадную ответственность, которая была возложена на нас командованием, доверившим нам столь грозное оружие. Один только залп наших батарей мог изменить все соотношение сил на поле боя. И мы старались постоянно держать в готовности боевые установки, соблюдать строжайшую секретность и бдительность. За все время боев не было потеряно ни одной боевой машины, несмотря на бомбардировки и массированные артналеты. Водители машин научились мастерски водить технику по дорогам войны.

Как-то раз, когда боевая установка, которую вел шофер Беляев, двигалась в район боевых действий, в воздухе появились «мессершмитты». Они сделали круг и атаковали машину. Однако Беляев вовремя затормозил, и бомбы легли впереди. Шофер открыл дверцу и, стоя на подножке, нажимая ногой на акселератор, вел машину дальше. С завидным хладнокровием он управлял машиной, то резко тормозя, то давая полный газ, и фашисты не могли поймать в прицелы автомашину. «Мессерам» пришлось уйти ни с чем, умелый водитель выиграл поединок.

Ленинградские заводы наращивали выпуск боевых установок БМ-13 и реактивных снарядов. Вскоре встал вопрос о формировании новых частей реактивной артиллерии. Дивизион вошел в состав сформированного гвардейского полка. Командиром его был назначен майор И. А. Потифоров, комиссаром — В. П. Шалев, а начальником штаба — майор Н. Д. Силин.