Гвардейские залпы - [3]
- Лейтенант!..
Невысокий, туго перетянутый ремнями, он, казалось, не шел, а плыл нам навстречу.
Торопливо одернули гимнастерки, взяли ногу.
"Трах!.. Трах!.." - вразнобой загрохотали новые яловые сапоги по асфальту. Повернув головы в сторону лейтенанта и свирепо исказив лица, мы отдали честь.
Лейтенант ответно козырнул и прошел, не сделав никаких замечаний.
Значит, все было правильно. А впереди показался еще какой-то командир. Мы поспешно нырнули за деревья, тесно обступившие эту аллею начальников.
- Вот они!.. - Наши сердца замерли. Покрашенные в защитный цвет, в строгом порядке одна за другой стояли зачехленные пушки. Чуть дыша, мы подошли к орудиям.
- Четвертой батареи... А где наши?
- Вот они! Четыре громадные пушки и возле каждой табличка: "7-я батарея".
- Станины! Ну и здоровы! А это вот и есть сошники, что ли? Видишь, вся краска от земли сошла. Ну и гвоздочки! С такими при любой стрельбе орудие не шелохнется!..
Долго мы еще крутились возле своих пушек.
- Пошли к тракторам...
Мы пересекли артпарк. Оказывается, Комаров успел что-то прочитать о тягачах и теперь принялся объяснять.
- Вот это "Сталинец-65". Очень мощный, но тихоходный. Больше пяти километров в час не ползает. А это вот "НАТИ". Он, наоборот, быстроходный - до двадцати может, но зато слабоват. Говорят, что не на всякую горку с пушкой взбирается.
- Ну, куда еще?
Мы обошли всю территорию, заглянули в учебные корпуса и полюбовались прекрасно оборудованными классами, побывали в громадной библиотеке, зашли в столовую.
- Наверное, проголодались? - улыбающаяся девушка проворно вынесла нам из хлеборезки по большому ломтю хлеба с маслом да еще посыпала сахарным песком.
- Ничего, так жить можно! - мы обрадованно врезались в ломти зубами.
В один из первых дней я проснулся немного раньше подъема. Приоткрыв глаза, спокойно ждал команды. Бесшумно одевались помощники командиров взводов и отделенные. Проверяя чистоту вымытых ночью полов, ходил по казарме старшина батареи Шустров. Встать бы и мне, одеться не спеша. Но - нельзя! Рядовым курсантам не положено. Тем и отличается воинская служба, что все делается по команде. Дежурный вместе со старшиной уже стоит у своего столика и смотрит на часы, висящие над входной дверью.
Крепко спит на соседней койке курсант Евгений Богаченко. Как я и думал, воинская служба давалась ему нелегко. На построение он вечно опаздывал, на занятиях по огневой был нерасторопен. И сейчас вот по команде "подъем" его нужно будет толкнуть, не то запоздает. Одним словом горе-курсант. И старшина им недоволен, даже пригрозил, что если Богаченко не подтянется, его из училища отчислят. А жаль... Паренек он неплохой, только уж больно неприспособленный, мамин сынок.
- Подъем!.. Подъем!.. Подъем!.. - разом разнеслось по дивизионам и батареям.
Я все-таки незаметно под одеялом успел надеть брюки, и теперь вскочил, и первым делом тряхнул за плечо Богаченко. Одеваюсь и слежу за ним.
Женя что-то бормочет, потом поспешно хватает с табуретки брюки. Шустров уже подал команду: "Становись".
Кинувшийся за мной Комаров задел сапог Богаченко, и тот отлетел далеко под койку. Богаченко стремглав нырнул за сапогом. Выбрался, держась одной рукой за макушку, натянул сапоги на босые ноги.
Быстрее!.. Будкин торопливо подал команду: "7-я батарея, направо! На выход, шагом марш! Бегом марш!.."
Застегивая на ходу брюки. Женя бежит сзади батареи. Опоздал. Неумолимый голос старшины гремит:
- Курсант Богаченко, опять опоздали. Наряд вне очереди! Прежде чем поступить в училище, Шустров несколько лет прослужил сверхсрочником. Службу знает назубок. Знает и как воспитывать всех "трудных". Сейчас он старательно заносит фамилии нерадивых в блокнотик. Их достаточно, хватит и на мытье полов и на очистку подвала от застарелого мусора. Вообще, по мнению старшины, наш набор крайне нуждается в строгих мерах. Недавние московские школяры маменькины сынки, да еще не в меру пронырливые и шустрые. Видимо, поэтому Шустров и не жалеет нарядов. Необходимость!..
- Раз!.. Два!.. Три!.. - молодцевато покрикивает Будкин. - Тверже шаг!
Идет ему командовать. Построенный в две шеренги взвод направляется после завтрака в учебный корпус. У каждого в левой руке учебники и тетради. Мы с Комаровым, как самые высокие, - направляющие. Все расстроены и злы. По радио передали, что наши войска оставили Минск - столицу Белоруссии.
- Когда же будут сообщать о взятых городах? - мрачно гудит рядом Комаров.
- Наверное, когда ты на фронт попадешь.
- Значит, надо сейчас.
- Надо бы...
- Разговоры! - это Будкин не нам, но все-таки лучше помолчать. - Песню!.. Комаров! - кричит Мишка.
Батарейный "Шаляпин" Иван Комаров нехотя затягивает: "Мы в нашу артиллерию служить пойдем..."
- Взвод, стой! - командует Мишка. - Справа по одному в кабинет номер девять, шагом... марш!
...Артиллерия - могучая сила. Чтобы убедиться в этом, достаточно побывать на полигоне. Стояли, раскинув здоровенные станины и устремив ввысь могучие стволы, пушки. Дальнобойные, все сокрушающие! Тут же рядом с орудиями боеприпасы: бетонобойные снаряды, дальнобойные, бризантные гранаты... Гильзы, мешочки с порохом. Неподалеку мощные тягачи.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами первая системная попытка осмыслить опыт самого масштабного предпринимателя России и на сегодняшний день одного из богатейших людей мира, нашего соотечественника Олега Владимировича Дерипаски. В книге подробно рассмотрены его основные проекты, а также публичная деятельность и антикризисные программы.Дерипаска и экономика страны на данный момент неотделимы друг от друга: в России около десятка моногородов, тотально зависимых от предприятий олигарха, в более чем сорока регионах работают сотни предприятий и компаний, имеющих отношение к двум его системообразующим структурам – «Базовому элементу» и «Русалу».