Гвардейская танковая - [46]

Пришлось для доставки боеприпасов выделить целый отряд из трех танков и отделения саперов под командованием гвардии старшего лейтенанта Москаленко, перед которым ставилась задача огнем проложить дорогу к Маркову. Саперы подорвали дома, из которых вели огонь пробравшиеся туда фашисты, и только тогда Марков получил долгожданные боеприпасы.

День за днем наша бригада, другие части нашего 10-го гвардейского танкового и 6-го гвардейского механизированного корпусов методически и упорно расчленяли на части попавшего в "котел" неприятеля и к утру 22 марта окруженную группировку полностью ликвидировали. Одержанная победа далась нелегко. На второй день после гибели командира нашего корпуса гвардии полковника Н. Д. Чупрова скончался от полученных ран и мужественный командир 6-го гвардейского механизированного корпуса гвардии полковник В. Ф. Орлов. Наша бригада тоже имела потери и в людях, и в технике. Но мы нанесли тяжелый урон врагу: уничтожили 18 танков, шесть бронетранспортеров, более 1500 солдат и офицеров. В Нойштадте взяли в плен 420 солдат и офицеров, захватили на железнодорожных платформах пять танков, шесть бронетранспортеров и 12 орудий.

После уничтожения оппельнской группировки настала очередь Ратибора последнего опорного пункта противника и промышленного центра Верхней Силезии. 60-я армия, на которую возлагалась эта задача, продвигалась медленно, и возникла необходимость дополнительно ввести в сражение 4-ю гвардейскую танковую армию, чтобы она нанесла удар по Ратиборской группировке немцев с севера в направлении на Троппау.

Введенный в состав 4-й гвардейской танковой армии 5-й гвардейский механизированный корпус перешел в наступление 24 марта, но день упорных боев принес ограниченный результат, так как противник упорно защищал заранее подготовленные позиции. 26 марта в сражение ввели 10-й гвардейский танковый корпус. В его первом эшелоне действовала наша бригада, получившая приказ наступать в направлении Егерндорф в полосе, где наступал 5-й гвардейский мехкорпус.

При подходе к рубежу обороны противника я дал команду по радио развернуться в боевой порядок "линия". Сам на танке следовал за боевым порядком бригады. Местность, где происходили эти события, была ровной, затем постепенно снижалась, после чего вновь начинался пологий подъем. Танки бригады, как на строевом учении, шли ровной линией на хорошей скорости. Мы обгоняли группы пеших танкистов 5-го мехкорпуса, потерявших в бою свои танки, они что-то нам кричали, но за шумом ревущих двигателей, лязгом гусениц уловить, что они нам хотели сказать, было невозможно. Обогнав боевые порядки 5-го мехкорпуса, мы с ходу вступили в бой. Танкисты вели огонь по противнику, автоматчики, спрыгнув с танков, бежали следом. Я заметил, что за моим танком два связиста, выбиваясь из сил, тянули телефонный провод. Остановил танк и подождал, когда они подбегут. Тут же один из них сказал, что меня вызывает к аппарату Громов. Это был позывной командущего фронтом. Спрыгнув с танка, я подошел к аппарату, взял трубку. В ответ на мой доклад маршал сказал: "Молодцы, хорошо идете, объявляю вам благодарность". Ответив по-уставному, я вернулся к танку.

Успешные действия наших танковых батальонов, благодарность маршала И. С. Конева успокоили меня. Поскольку со вчерашнего дня у меня, как говорят, не было во рту и маковой росинки, решил немного перекусить. Поручив Савичу поддерживать по радио связь с комбатами и прослушивать их доклады, принялся за еду. Через несколько минут Савич доложил, что комбаты молчат. Тут телефонист вновь подозвал меня к аппарату, и я опять услышал голос маршала, но на этот раз он был резкий, недовольный. "У вас не бригада, а стадо баранов. Немедленно наведите порядок", - сказал маршал. Не возобновляя завтрака, я бросился к танку, и мы стали догонять батальоны.

И вот предо мной предстала такая картина. Танки сгрудились в лощине, действительно как стадо баранов. Дело в том, что в этих боях противник применил тактическую хитрость, противотанковую оборону стал строить на обратных скатах, и как только наши танки выходили на гребень высот, немцы поражали их огнем противотанковых средств, которых танкисты не видели. Вот на такой обороне понес большие потери 5-й мехкорпус. Мы прорвали первую позицию противника потому, что бригада шла сплошной массой в линию и раздавила его оборону. Но, спустившись в лощину, танковые батальоны пытались наступать по-старому, однако, достигнув гребня следующей высоты, встретили сильнейший огонь противотанковых средств противника и откатились назад в лощину. Танкистов смущало то, что они не видели, кто и откуда ведет по ним огонь. Это порождало чувство беспомощности и неуверенности. Разумеется, с таким настроением много не навоюешь.

Тщательно продумав порядок дальнейших действий, построил все танки в линию с интервалами в 40-50 метров и отдал приказ по первой ракете с моего танка завести двигатели, по второй - включить вторую передачу и двигаться вперед, выдерживая боевой порядок "линия", а по достижении гребня высоты открыть огонь из пушек и пулеметов по предполагаемым местам расположения огневых средств противника. Всем экипажам разъяснили, что успех обеспечат единовременность и быстрота действий.