Гвардейская танковая - [42]

Движение групп в атаку началось без открытия огня и без световых сигналов - по времени, направление движения выдерживалось по ориентирам. Моя группа первой вступила в бой, ибо западная окраина Бенау находилась на удалении от опушки леса не далее одного километра. Первыми тремя домами овладели быстро, противник не оказал серьезного сопротивления. В двух домах разместился В. Ф. Орлов с сопровождавшими его офицерами и бойцами. Третий дом отвели под мой командный пункт.

Дальнейшее продвижение к центру Бенау замедлилось из-за упорного сопротивления противника. При нашем приближении к каменному дому, представлявшему из себя вместе с надворными постройками своеобразную крепость, фашисты в ответ на наше требование открыть ворота повели сильный огонь. Пришлось Савичу огнем своего орудия "открывать" эти ворота и брать маленькую крепость. Выбивая немцев таким путем из каждого следующего дома, мы продвигались к центру Бенау.

Гвардии старший лейтенант Лысун доложил по радио, что его группа, достигнув костела, отражает атаки противника, который лезет со всех сторон. Приказал Лысуну не уступать захваченных позиций и пообещал ему помощь Гребнева. Действительно, через некоторое время Гребнев донес, что соединился с Лысуном и принял общее руководство боем батальона. Таким образом мы овладели центром Бенау, разъединив силы противника.

На рассвете 19 февраля на мою группу силой примерно до батальона пошла в психическую атаку пехота противника. Огонь, который мы открыли из всех видов оружия, противника не остановил. Плотные массы вражеской пехоты, несмотря на потери, накатывались на нас. Исход боя решили два зенитных 37-миллиметровых орудия, открывшие огонь по приказу гвардии полковника В. Ф. Орлова, они охладили горячие головы фашистов.

Сначала немцы замедлили свое продвижение, потом остановились, и вдруг все, кто уцелел, в панике побежали в лес. После отражения этой атаки противника его силы, находившиеся между моей группой и группой Гребнева, заметно иссякли. С востока навстречу нам нанесли удар по фашистам части нашей армии, занимавшие восточную часть Бенау. Батальон Гребнева соединился с подразделениями 22-й самоходно-артиллерийской бригады.

Задачу по овладению Бенау мы решили, о чем я доложил гвардии полковнику Орлову. Поблагодарив за службу, он тут же ушел со своей группой к главным силам 6-го гвардейского мехкорпуса. Возглавляемый мною отряд в составе 1-го танкового батальона и группы управления в середине дня 19 февраля вернулся в Зорау, где уже находились общевойсковые соединения 13-й армии.

Импровизированный госпиталь расформировали, раненых эвакуировали в армейский госпиталь. Приступили к эвакуации военнопленных. Делегация французских военнопленных посетила меня и вручила адрес с благодарностью Красной Армии за их освобождение.

В связи с тем что бригада в течение почти шести суток вела тяжелые бои с превосходящими силами противника, мы не могли произвести учет захваченных трофеев. Выяснилось, что они значительны. В Зорау захватили более 200 самолетов, хранившихся на тайных складах, в том числе много самых новейших истребителей.

Похоронив погибших, в том числе уральцев-добровольцев Рептуна, Девятова, Полянского, Инкина, Сургонова и отдав им воинские почести, утром 20 февраля бригада выступила в Тейплитц и в этот же день присоединилась к главным силам корпуса, которые вели бои у реки Нейсе. В Тейплитце мы получили от командования корпуса задачу - овладеть городом Трибель. Не имея средств усиления, я решил брать этот город с наступлением темноты. Считал, что решительными действиями в ночном бою мы нанесем поражение противнику с меньшими потерями, чем днем. Учитывалось и то обстоятельство, что, по данным разведки, город обороняли плохо обученные солдаты фольксштурма и различные тыловые подразделения немцев.

После переданного по радио сигнала танковые батальоны в 21.00 начали наступление. Находясь в боевых порядках батальона автоматчиков, я руководил по радио действиями танкистов. На восточной окраине города мы попали под прицельный огонь вражеского пулемета, но, к счастью, минометчики довольно быстро засекли и подавили его. В результате согласованных, быстрых действий танковых батальонов и батальона автоматчиков к рассвету 21 февраля город оказался в наших руках. С рассветом появилась авиация противника. Бомбежка причинила больше вреда населению города, чем нам. Танкисты успели укрыть машины в каменных надворных постройках.

Взятием города Трибель завершилось участие нашей бригады и всего корпуса в Нижне-Силезской операции. Ее оперативно-стратегическое значение состояло в том, что войска 1-го Украинского фронта сразу же после Висло-Одерской операции, не дав опомниться противнику, совершили рывок от Одера до Нейсе и приблизились еще на 100-150 километров к логову врага. Командующий фронтом Маршал Советского Союза И.С. Конев высоко оценил этот подвиг советских солдат и офицеров, "которые, казалось бы, сделав все, что в силах человеческих, при наступлении от Вислы до Одера все-таки на следующий день с неослабевающим мужеством вступили в новые ожесточенные семнадцатидневные бои, приведшие их на подступы к фашистскому Берлину"{5}.