Гвардейцы в боях - [26]

Смело действовали и те подразделения, которые вели разведку отдельных огневых точек противника. Наступление левофлангового батальона задерживалось сильным огнем противника с западной окраины деревни. Чтобы установить точно места огневых точек, было послано отделение под командованием ростовчанина Ф. С. Яшина. Под покровом темноты отделение, в составе которого был и земляк Яшина Михаил Самодеев, отправилось к Избицкому. Бойцы вплотную подползли к крайним домам, стали вести наблюдение. Долго они не могли ничего заметить. Вдруг в воздух взвилось несколько ракет. И вслед за ними заговорили сразу три пулемета: очевидно, разведчики выдали себя. Заметив расположение огневых точек, они стали отходить. Фашисты, освещая поле боя ракетами, обнаружили группу и открыли по ней минометный огонь настолько сильный, что сразу были убиты три человека, в том числе Самодеев, а Яшин был ранен в обе ноги и в руку. Товарищи доставили своего командира на командный пункт, за что были представлены к правительственным наградам.

Отделение понесло потери, но свою задачу выполнило: доставленные сведения об огневых точках дали возможность уничтожить их.

Во второй половине дня противник перешел при поддержке танков в контратаку. Однако гвардейцы не отступили. Немцы, потеряв до роты пехоты и три танка, вынуждены были отойти назад, на свой второй рубеж. Начала сгущаться темнота, это нам было на руку.

Но тут связь с командиром батальона капитаном Н. Т. Кудряшовым и штабом полка перестала работать. В это время я находился на восточной окраине Избицкого в одной из рот. Предположения были всякие. Минут через 20–25 доложили:

— Товарищ подполковник, связь восстановлена. У телефона комиссар полка Волобуев.

Я не узнал его голоса — Волобуев был так взволнован, что нельзя было толком его понять. Я уже подумал было, что командный пункт захвачен противником и комиссар говорит по принуждению фашистов. Но тут к телефону подошел начальник штаба майор Сергей Алексеевич, Иванов и членораздельно доложил о положении: рота автоматчиков противника, используя небольшой разрыв между левым флангом 4-го полка и нашим правым флангом, прикрываясь темнотой, атаковала штаб полка. Иванов ротой правофлангового батальона, резервом полка и силами штаба отсек и уничтожил фашистов. Волнение комиссара объяснилось боязнью за штаб, перенесенный на западный берег Северного Донца.

Гитлеровцы не могли примириться с занятием нашими войсками западного берега. Поэтому они неоднократно предпринимали атаки, стремясь вернуть потерянные позиции. Но гвардейцы держались достойно, упорно удерживали плацдарм, так необходимый нам для наступления на Харьков. В своем приказе войскам от 26 марта 1942 года командующий 38-й армией генерал (ныне Маршал Советского Союза) К. С. Москаленко писал: «Командирам и комиссарам соединений и частей нужно помнить, что этот еще пока небольшой кусок родной земли на западном берегу реки Северный Донец отнят у противника потерей наших лучших товарищей, верных сынов нашей Родины. Поэтому и речи не может быть об оставлении этого куска противнику, а наоборот, надо его расширять и увеличивать, готовить плацдарм для развертывания войск с целью освобождения Харькова. Самое главное, что нужно помнить, что этот кусок отделен от основной нашей территории рекой Северный Донец. Поэтому надо его удерживать во что бы то ни стало…»[22]

Части дивизии с честью выполнили приказ командования.» Они не только захватили плацдарм 12 километров по фронту и 6–8 в глубину и прочно удерживали занимаемые позиции, но и улучшили свое положение на отдельных направлениях, лишив противника возможности просматривать нашу оборону. Все попытки гитлеровцев вернуть утерянные позиции успеха не имели.

24 марта 1-я гвардейская дивизия совместно с левым соседом — 87-й стрелковой дивизией перешла к обороне. А затем, сдав другим соединениям прочно закрепленный за собой плацдарм на Северном Донце, 26 апреля была выведена из боя для отдыха и пополнения.

Глава четвертая. Вызов в штаб фронта. Новое назначение

Разгрузившись 29 и 30 апреля 1942 года на станциях Хомутово, Красная Заря и Измалково, наша дивизия сосредоточилась севернее Ливны, в районе, освобожденном ею в декабре 1941 года.

Не прерывалась связь дивизии с трудящимися Воронежа и Воронежской области. Наши шефы часто бывали в гостях у гвардейцев. Были они и в день Красной Армии — 23 февраля. Вот и теперь в связи с праздником 1 Мая к нам снова прибыли воронежцы, в свою очередь в Воронеж была послана делегация гвардейцев.

Во второй половине апреля в Воронеж, в штаб фронта, по вызову выехал и я.

— Прежде всего зайдите в обком партии и от имени командования и всего личного состава дивизии поблагодарите трудящихся города и области за их постоянное внимание и помощь нам, — напутствовали меня командир и комиссар дивизии.

В обком партии я явился прямо с аэродрома. Принял меня второй секретарь обкома Некрасов. Он живо интересовался боевыми делами дивизии, особенно 4-го Воронежского полка, настроением бойцов.

В тот же день я прибыл в штаб Юго-Западного фронта к начальнику управления по кадрам полковнику Портянникову. После короткой беседы Портянников сказал мне: