Гувернер Романовых - [3]

Весной 1919 года, после эвакуации французских и английских частей, Жильяр стал подумывать о возвращении в Швейцарию. «Чувствуя себя больным и уставшим, я решил больше не оставаться в Омске и как можно скорее уехать», – напишет он отцу, от которого не получал вестей более полутора лет. И все же у него были веские причины задержаться в России еще на некоторое время. Он принял активное участие в расследовании по делу об убийстве Императорской Семьи, которое вел следователь Николай Соколов, ставший впоследствии его другом: «Мне не хотелось бы покидать Россию, пока не завершится расследование этого преступления. На самом деле, эта ужасная трагедия пока не разъяснилась окончательно, есть еще много неясностей, и все еще неизвестны обстоятельства гибели Императорской Семьи. Тем не менее я верю в то, что расследование вскоре успешно завершится, и все станет ясно».

Жильяра разместили в Омске, в Генеральном штабе, под присмотром генерала Михаила Дитерихса (он являлся правой рукой Колчака). Дитерихс лично просматривал материалы следствия, поскольку намеревался прибрать к рукам драгоценности Романовых, по крайней мере, те из них, что не достались большевикам, и которые были надежно спрятаны. В последнем он не ошибся.

В сентябре 1919 года Жильяр был уже готов уехать из Сибири, но еще раз отказался от этой затеи по настоятельной просьбе генерала Жанена, у которого было очень мало офицеров, в совершенстве владеющих русским языком.

В Сибири Жильяр испытывал большие денежные трудности, так как все стоило очень дорого. Он сильно поиздержался во время своего заточения в Тобольске с Императором и его Семьей. Кроме того, он помогал своим друзьям, оставшимся в Петербурге, покупая и пересылая им то из необходимого для жизни, что удавалось достать. Возвращение в Европу на корабле из Владивостока, если каким-то чудом он приставал к берегу, стоило, по крайней мере тысячу рублей, что было в десять раз дороже, чем обычная железнодорожная поездка из Москвы в Лозанну!

Жильяру нужно было два билета, так как он возвращался не один. Он хотел увезти свою подругу Александру Александровну Теглеву. Его спутница оказалась в весьма опасном положении, поскольку проработала у Романовых более десяти лет. Жизнь Теглевой находилась под угрозой, так как никого из приближенных к Императорской Семье большевики не щадили. Жильяр с большим трудом получил для Теглевой паспорт для отъезда за границу. В своих мемуарах, хорошо зная методы работы ЧК, Жильяр почти нигде не упоминает аб Александре, с которой они обвенчались в 1922 году в красивейшей церкви в Грандсоне, в нескольких километрах от родового поместья Жильяра в Фиезе.

Александра Теглева была гувернанткой великих княжон, которые звали ее Сашей. Анастасия, которую та должна была еще и учить, называла ее Шурой. На службе у Императора соблюдалось неизменное правило безбрачия для доверенных лиц, нанятых Царской Семьей и живших вместе с ней. Вероятно по этой причине, несмотря на то, что Теглева была близка с Жильяром все эти годы, он ни словом не обмолвился об их отношениях. При всем том он много ее фотографировал.

После Февральской революции 1917 года Александра Теглева добровольно разделила с Романовыми их заточение в Царском Селе, а затем в Тобольске. Впоследствии она жила с Жильяром в Тюмени, сначала в вагоне поезда, стоящего на запасном пути, а потом, заболев, у какого-то лавочника, их приютившего. Затем они перебрались в Омск и находились там до тех пор, пока Александра не переехала в Верхнеудинск – город, расположенный на Транссибирской магистрали. Верхнеудинск в ту пору контролировали японцы. Там она была в безопасности вместе с женой генерала Дитерихса. Обе они опекали сиротский приют, пока бои не разгорелись под самым Омском.

Жильяр, находясь в непосредственной близости от Транссибирской магистрали, надеялся, если повезет, увидеться с Александрой после долгой разлуки. В Новониколаевске, что в 500 км от Омска, большевики уже захватили 22 эшелона и за несколько следующих недель завладели, по крайней мере, еще 160 железнодорожными составами. Вооруженные нападения, забаставки и нехватка угля также препятствовали движению поездов. 16 декабря 1919 года Жильяр вместе с Жаненом застрял на вокзале в Иркутске из-за восстания, поднятого эсерами. Стычки продолжались много дней, «потом правительственные части стали одна за другой переходить на сторону восставших».

Поезд Жильяра покинул Иркутск в тот момент, когда состав Колчака подходил к вокзалу. Он двигался очень медленно, перегруженный золотом, которым были наполнены вагоны. Чешские части отказались защищать адмирала, узнав, что Колчак только что отдал приказ разрушить тоннели Транссибирской магистрали перед двигавшимися по ним поездами, чтобы помешать отступлению. Эти действия были расценены всеми, кто, подобно чехам и французам, не успел выбраться, как измена, достойная смертной казни. Эсеры, с санкции генерала Жанена, арестовали Колчака и посадили его в тюрьму. Будучи принципиальными противниками смертной казни, они хотели судить адмирала. Через несколько дней большевики отвоевали у них город. По постановлению Иркутского военно-революционного комитета Колчак был расстрелян.