Гувернантка для губернатора, или История Светы Черновой, родившейся под знаком Скорпиона - [14]

Но детям надо есть, причем самое для них невкусное. Я вспомнила все известные мне педагогические приемы на этот счет. Их было всего два. Первый – про Ленина, который пришел в детский сад и тут же создал из детей партию – «Общество чистых тарелок». Хорошо, что не догадался с малышами поднять восстание, отобрать у кухарки все продукты и поделить поровну!

Другой, более современный прием был продемонстрирован в фильме «Джентльмены удачи», где директор садика отменяет завтрак по причине космического полета. Дети берут космические ложки и хорошенько подкрепляются перед вылетом.

Теперь, после Ленина и Леонова, была моя очередь. Я это чувствовала по взгляду госпожи Поливановой, внимательно наблюдавшей за мной и Дианкой.

Я наклонилась к моей воспитаннице и сказала ей шепотом:

– Сейчас мы будем играть с тобой в интересную игру.

– Плямо за столом?! – удивилась она. – А нас не залугают?

– Заругают, если ты будешь играть неправильно. Слушай, как надо в нее играть…

Маленькое нежное ушко Дианки даже порозовело от внимания.

– …Игра называется: «Покормить червячка». Злые люди любят вообще-то заморить своего червячка, но мы-то с тобой люди добрые. Правда? Так вот. У меня в животе живет червячок, и у тебя живет свой червячок. Моего зовут… Дима Волгин, – ничего другого мне в голову в этот момент не лезло. – А твоего?

– Моего челвячка зовут… Вася, а фамилия его… Можно, он будет без фамилии?

– Можно… Здравствуй, Вася!

– Здлавствуй, Дима Волгин!

– Тише. Говори тише… Тебя уже Дианка кормила?

– Нет, еще. Я такой несчастный и голодный…

– И меня еще Света не кормила, а так хотелось бы покушать…

Честно говоря, я так хорошо представила себе этого самого сидящего в животе паразита, что есть мне напрочь расхотелось. Зато Дианка ела с завидным аппетитом, не замечая удивленного взгляда госпожи Поливановой. Время от времени она поглаживала себя по животику и каким-то утробным голоском, видимо, стараясь говорить внутрь себя, приговаривала:

– Кушай холошенько, челвячок. Будешь большим и сильным, как удав. И будет у тебя фамилия, как у Светиного…

– Я вижу, Светлана, у вас есть поход к Диане, – сказала Поливанова, поощряя меня сдержанной аристократической улыбкой. Видно, ходила на специальные курсы «Прохладной приветливости».

Но я приложила палец к губам и показала ей взглядом на Дианку, задним умом понимая, что, наверное, выхожу за границу дозволенного. По ухоженному лицу Поливановой пробежала мимолетная тень, но она, преодолев себя, ответила мне приятной улыбкой и повторила мой жест, приложив палец к губам.

Еще не хватало мне нажить такого врага! Если враждовать, то с дворничихой. А вот с поваром лучше поддерживать сугубо деловые, нейтральные отношения, чтобы и не отравил, и не перекормил.

Надо сказать, что блюда поднимались из кухни на третий этаж в небольшом лифте. Меня разбирал смех, когда я представляла, как ужинающие на нижних этажах выгружают себе в тарелки кусочки повкуснее из проезжающих вверх плошек и горшочков. К сожалению, поделиться наблюдением и похихикать было не с кем. Разве что с Дианкой. Но она не поняла бы.

За столом нас было четверо: кроме меня, госпожи Поливановой и пятилетней Дианки, еще сын Поливановых – Олег, подросток лет пятнадцати, довольно развязный молодой человек, судя по всему избалованный и обделенный родительским вниманием одновременно. Богатые семьи частенько откупаются не только от налоговой полиции, но и от собственных детей. Олег, как я узнала впоследствии, сын Поливанова от первой жены, черпал уроки добра и нравственности из компьютерных игр и интернета.

К концу ужина появился и сам отец семейства.

Дверь вдруг распахнулась, и на пороге показался Поливанов в неправдоподобно шикарном костюме, со сдвинутым галстуком, как обычно, с всклокоченной головой и похожий на постаревшего двоечника, который вернулся в свой класс после сорокалетнего прогула.

– Жрут! – сказал он вместо приветствия. – Буржуи! В стране черт знает что происходит, а они жрут!

Всем сидящим за столом стало как-то неудобно за все происходящее в стране и за свои аппетиты. Воцарилось тягостное молчание. Поливанов, довольный произведенным эффектом, уже готов был продолжить в том же духе, но в тишине прозвенел звонкий голосок:

– Папа! Так люди не говолят. Так говолят менты по телевизолу. А надо говолить: плиятного аппетита!

Лучше для мужчины нет…

А потом я чуть не пожалела о неосторожных мыслях насчет глотательных способностей господина Поливанова. Как это обычно бывает в жизни, тот злой гномик, который тихонько хихикает над нами, переводит стрелки наших судеб, путает и переставляет все с ног на голову, и на этот раз меня подслушал и зло подшутил.

В первый вечер я прочитала Дианке на ночь сказку про Стойкого Оловянного Солдатика. Я старалась читать по ролям, меняя голос, и за чертика из табакерки, и за крысу… Когда я закрыла последнюю страницу и приготовилась пожелать моей воспитаннице спокойной ночи, то обнаружила ее уткнувшейся в подушку с дрожащими от рыданий маленькими плечиками.

Я чуть сама не разрыдалась. Стала говорить, что это только сказка, выдумка писателя Андерсена, но Дианка не хотела ничего слушать.