Гусь - [29]

– Мне здесь нравится, – прошептал он, крепко сжав сухое запястье Хониха.

Большой колпак на голове раскрасневшегося Крума придавал еще больше величия его и без того огромной фигуре. Отряхивая руки от муки, он внимательно смотрел на прибывших. Ощущая каждой клеточкой тела непосредственность, восторг и любопытство молодого человека, Крум ухмыльнулся. Пожалуй, из него выйдет толк.

– Я могу делать любую работу, – Гус умоляюще посмотрел на него. – Могу начать прямо сейчас.

Картинки из детства на мгновение пронеслись в голове Крума, он узнал это рвение и всполохи жажды раствориться в этом загадочном ароматном месте. Улыбка расплылась на его широком лице, подчеркивая круглые щёки.

Крум не ошибся в новом помощнике. Гус не чурался самой грязной и мелкой работы. Он одинаково радостно выполнял все, что требовалось, и с удовольствием изо дня в день спешил на работу. Заработанные гаверы и небольшой пакет булочек, которые он приносил в дом Хониха, безжалостно отбирала Салли. При этом она не переставала ворчать и донимала теперь обоих. Но бумажки с изображением Мистера Гавера удерживали её от того, чтобы выгнать на улицу этого наглеца. Всё же, возвращаясь вечером домой, одну булочку он успевал съесть по дороге, в награду за отработанный день. А больше ему и не требовалось. Помощники пекаря над ним посмеивались, всерьёз не воспринимали. «Странный он какой-то», – говорили они. Но Гус не обращал внимания на надменные лица, он жил работой днём. А ночью ему снились кошмары. Дом Странных Людей в его снах горел каждую ночь. Как прокрученный на начало кинофильм, повторяясь снова и снова, не отпускал его. Горящий Горбун хохотал, выплескивая ненависть и ругательства, цеплялся за него обугленными пальцами и толкал в открытое окно. Просыпаясь, с бешено колотящимся сердцем, Гус до утра уже не мог уснуть. Он вспоминал мёртвого Горбуна и внимательно вслушивался в его слова, пытаясь ещё глубже проникнуть в их смысл.

Гус осунулся, красные от недосыпа глаза и чернеющие под ними круги привлекли внимание Крума.

– Тебе необходимо отдохнуть! – заботливо проговорил Крум, кладя руку на плечо Гуса. – Пусть завтра у тебя будет внеплановый выходной. Работа отдыхом красна. Работа в сласть, когда по ней соскучишься. Так что считай, что завтра у тебя день скучания по работе.

– Да я могу ещё поработать, если надо! – поднял красные глаза на хозяина пекарни Гус.

– В том и смысл, что завтра не надо! Отдохнёшь, развеешься. Парень ты молодой, погуляешь, – хитрые глаза Крума заблестели. – Я вот со своей ненаглядной супругой как познакомился?

Лицо Крума ностальгически просияло, в его памяти оживали события молодости. Гус приготовился увлечённо смаковать приятные моменты общения с наставником.

– Она в кофейне работала, наши крумовские булочки и пирожные на прилавок выкладывала. Да так аккуратно их своими руками брала, будто они хрустальные. Я залюбовался, глядя на неё. Надо же так нежно к хлебу относиться. Стоял вот так, да смотрел, пока она всё на прилавок не выложила. Развернулась и исчезла из окна. Ноги сами понесли меня в кофейню. Забежал я, вижу, она со столика посуду собирает.

Крум задумался и на секунду замолчал, словно роясь в ворохе воспоминаний. Гус терпеливо ждал.

– Подняла на меня свои глаза, я и остановился как вкопанный! Спросила меня что-то. Голос её охватил меня особым теплом. Слов не понимаю, ответить ничего не могу, но так хорошо на душе, как никогда до этого в жизни не было, – рассмеялся Крум. – Вот и по сей день без слов понимаем друг друга, словно давно уже обо всём договорились, все слова произнесли. Иной раз проснусь утром, улыбнусь ей, а она – мне. Так, с улыбкой и живём. Хорошо нам вместе, сказочно хорошо.

– Это и есть любовь? – спросил Гус.

– Не знаю, наверное! Души наши родные просто. А когда души родными становятся, договариваются между собой, то люди уже поделать ничего не могут. Любовь – это разговор душ.

Чудно у вас, у людей, хотел сказать Гус, но промолчал, боясь испугать Крума.

Гус задумался над словами пекаря. А его душа? С кем она договорится? Где тот человек, с которым ему суждено в одно мгновение стать родным и близким на всю жизнь?

24

Просёлочная дорога через лесок вывела Гуса в Золотой район. Большой плакат «Добро пожаловать к новым Достижениям» очертил начало одного из престижных районов Аскерии. Стройные ряды одно– и двухэтажных домов из светло-коричневого кирпича по обе стороны украшали дорогу Гуса. В отличие от Земляного района, дома стояли на изрядном расстоянии друг от друга. Из-за высоких металлических резных заборов выглядывали знаменитые аскерийские ореховые сады. Под тяжестью плодов ветки деревьев наклонялись прямо к ограде. Гус просунул руку, пытаясь сорвать несколько орехов, но остановился. Белая табличка с угрожающими красными буквами предупреждала «Аскериец! Помни! Ягоды, фрукты и орехи, растущие в саду, являются плодами Достижений хозяина этого дома. Трогать и есть чужие Достижения категорически запрещено!»

Всё ограждено, недоступно, запретно. Странно! Гуси щиплют траву везде, где им хочется, а люди ограничены правом чужого Достижения! Гус отдёрнул руку, озираясь по сторонам. Вокруг никого. В отличие от Земляного района здесь властвовали энергии таинственной и звенящей тишиной пустоты. Жизнь каждого огораживалась от другой жизни заборами, деревьями. Человек скрывался за Достижениями, окольцевав себя рейтингами и балансами.