Гуру и ученик - [6]
Один мусульманский мальчик регулярно приходил к Шри Джнянананде, привлечённый его божественной любовью. Впоследствии он вырос и стал доктором. Однажды мудрец попросил его каждый раз перед приездом в Тапованам посещать знаменитый храм Вишну в Тирукойилуре. Доктор с верой и преданностью последовал его указаниям. Спустя какое-то время он очень обрадовался, услышав от Свами, что в прошлой жизни был индуистом и поклонником Вишну. Он остался набожным мусульманином, но одновременно стал преданным вишнуитом! Он достиг больших успехов в духовной жизни.
М. П. Пандит из Ашрама Ауробиндо говорил:
«В древнейших Упанишадах есть описание того, кто осознал божественное Я, но не потерялся в нём; он — атмакрида (тот, кто играет с истинным Я), атмамитхуна (спутник истинного Я), атмананда (тот, кто наслаждается истинным Я). Куда он ни взглянет — глядя на ребёнка, растение, цветок или животное — он видит только истинное Я; он живёт и наслаждается в истинном Я, атмарати. Свами Джнянананда буквально сошёл со страниц Упанишад. Его жизнь — иллюстрация этих глубоких истин, которые оставались бы пустыми фразами, если бы не было просветлённых личностей, воплощавших эти насыщенные концепции»[37].
Слова Шри Джнянананды всегда содержали отзвуки утверждений Упанишад, поэтому важно, что книга содержит множество цитат из них. Абхишиктананда уже был знаком с ними, а его гуру только усилил его интерес. Французский монах пишет:
«Я был благословлён встречами с Раманой и Джнянанандой <…> именно у их стоп я понял что-то из Упанишад»[38].
Также он отмечает универсальную интуицию Упанишад:
«Базис, на котором возникли Упанишады, несравненно более универсален, нежели библейский или даже евангельский, так как Иисус был исторической личностью и вне этой вневременной Личности христианство невозможно. Но риши Упанишад, равно как и Будда, не утверждают своей личностности, не ставят себя в исторический контекст. Открытие Будды есть открытие каждого человека; открытие риши доступно каждому, кто действительно хочет посвятить себя внутреннему поиску и обрести свободу»[39].
Послание Упанишад актуально и сегодня:
«Эпоха Упанишад очень близка к нашей. Как и сейчас, это было время вопрошания, когда ценность внешних обрядов, мифов и даже богословских рассуждений, не основанных на интуиции и опыте, была поставлена под сомнение»[40].
«Размышления об Упанишадах заставляют меня ещё более остро прочувствовать, какую трансформацию должна пережить Церковь и прочие религии. Век религий прошёл»[41].
Подчёркивая важность гуру даршаны, Абхишиктананда говорит:
«Встреча с гуру — главная встреча, решающий поворот в жизни человека»[42].
Подтверждение тому — его собственный опыт. Спустя несколько лет после встречи со Шри Джнянанандой Абхишиктананда покинул Шантиванам Ашрам, отправился на Север и обосновался в построенной им на берегу Ганги хижине в Уттаркаши. Привлечённый уединением Гималаев, он погрузился в медитацию на Упанишады. В его эссе о санньясе и Упанишадах чувствуется глубокое влияние Шри Джнянананды и его наставлений.
15 августа 1973 г. Абхишиктананда отметил 25-летие своего пребывания в Индии. Он пишет:
«Какое благословение, что я сделал этот шаг, даже и не зная, что будет ждать меня здесь. Меня ждало удивительное открытие, что ахам асми („Я есть“) — такое простое и удивительное! <…> Этад ваи тад — „То, просто То“… и больше никого, чтобы это выразить»[43]. «Обнаружив это „Я есть“, испепеляющее, уничтожающее, вы больше не можете сказать: „Бог есть“ — ибо кто тот, кто смеет говорить о Боге? Такова великая милость Индии, являющей нам „Я есть" в сердце Евангелия. Пусть опустошающая радость „Я есть" наполнит твою душу»[44].
Он отмечает, что Бытие есть чистое сознание и бесконечное блаженство:
«Я и вправду верю, что откровение ахам („Я“) — возможно, центральная идея Упанишад, ключ ко всему, познание которого открывает путь ко всем прочим „знаниям“. Ни Бога, ни Иисуса, ничего невозможно познать за пределами этого до ужаса фундаментального ахам, „Я есть“. Лишь в нём все истинные учения обретают ценность»[45].
«Лишь в этом открытии „Я есть“ можно встретить Христа не в виде воспоминаний и красивых богословских идей, а в Его собственной тайне, которая есть ты сам»[46].
«Христос, Которого я готов представлять, — это просто „Я есть“ в глубине моего сердца, которое, может явиться и в танцующем Шиве, и в любвеобильном Кришне! А Царство — именно это открытие <…> Пробуждение — это абсолютный взрыв. После него ни одна Церковь не сможет узнать ни своего Христа, ни себя саму»[47].
Абхишиктананда был полностью открыт милости гуру. С великой преданностью он «упивался» своим гуру: глазами и ушами, внимательно наблюдая за каждым мигом и с верой запоминая каждое его слово. Он говорит:
«Мой Джнянананда абсолютно истинен. Я не провожу его через призму собственных представлений»[48].
«Эта книга полностью отличается от прочих и представляет подлинный индийский опыт без всяких сравнений и оценок»
