Гуру и ученик - [3]

«Поистине, сиддхи — слияние с Богом, а подлинный сиддха — тот, кто есть Шива».

Но мудрец осуждающе относился к чудесам и убеждал духовных искателей не гнаться за сверхъестественными силами. В то же время из записей его наставлений можно сделать вывод, что владел он и кундалини-йогой, так как обладал уникальными йогическими сиддхи (к которым, например, относится способность разбирать своё тело на части и вновь собирать его). У нас есть все основания полагать, что он принадлежал не только к тамильской традиции сиддхов (Шри-Ланка, Тамил-Наду, Карнатака), но и к североиндийской традиции натхов. Он был связан с Сиддхарудхой Свами[17] из Хубли и со Свами Нитьянандой[18] из Ганешпури. Он не только постоянно цитирует отрывки из стихотворений тамильских сиддхов, но и сам написал несколько импровизированных произведений в том же стиле. Подлинный сиддха чем-то напоминает учителя дзен: резкими и неожиданными парадоксальными утверждениями он потрясает ум ученика и заставляет того выйти за его пределы.

Вскоре к Шри Джнянананде присоединился некий брахмачарин. Однажды, проходя мимо учителя, сидевшего на веранде, он услышал громкий голос: «Мы — в лесной чаще с высокими деревьями. Что нам делать?» Брахмачарин, не поняв вопроса, крайне изумился. Учитель повернул голову, посмотрел на него и произнёс: «Мы должны поджечь его!»

Безграничное доверие брахмачарина к учителю сделало его открытым его наставлениям. Он сразу же связал услышанное с учением Гиты. Огонь — это знание Я, Атмана, Который, будучи чистым сознанием, не является ни деятелем, ни наслаждающимся результатами деятельности. Интуитивное восприятие Атмана как нашей истинной природы сжигает густой лес кармы. Испытывая карму, невозможно исчерпать её. Карма преодолевается лишь осознанием Атмана. Это и есть найшкармьясиддхи.

Такой способ наставлений оказал потрясающее воздействие на ум брахмачарина. Долгая беседа о преодолении кармы никогда не смогла бы передать послание столь успешно, как слова учителя.

Книга Гуру и ученик открывается вдохновляющей историей встречи Свами Абхишиктананды и Шри Джнянананды. Она глубоко раскрывает суть важности традиции гуру в индуизме, а также качества гуру и ученика. На самом деле это главная тема Катха Упанишады.

Свами Абхишиктананда, будучи монахом-бенедиктинцем, прибыл в Индию в качестве христианского миссионера, однако вскоре был захвачен учением Шри Раманы. Получив даршану мудреца, он, однако, не смог встретиться с ним лично. Махарши оставался слишком «недосягаемым». Кроме того, Абхишиктананда только приехал из Европы, «не знал языка и ещё недостаточно проник во внутренний мир, чтобы напрямую понять таинственный язык молчания»[19]. Он любил оставаться в пещерах Аруначалы, однако ему по-прежнему недоставало отношений с живым гуру.

В индуистской традиции тайна адвайты передаётся через гуру, для христианина, однако, это был деликатный вопрос. В индуизме реализованный гуру — это Бог во плоти, для христиан же Бог стал человеком лишь в Иисусе. Как христианин мог принять кого-то помимо Христа в качестве своего садгуру?

Абхишиктананду ждал духовный кризис. Он разрывался между религиозными убеждениями христианского монаха и мощной силой адвайты, ставшей его внутренним зовом. Ему помог ученик Шри Раманы Харилал[20], которого он встретил в Тируваннамалае, а также парс, доктор Динша Мехта из Бомбея (который идентифицировал свой внутренний голос с Иисусом Христом), однако ни один из них так и не стал его гуру.

С точки зрения индуистской традиции, гуру приходит тогда, когда ученик готов. Именно в момент глубокого духовного кризиса Абхишиктананда встречает Шри Джнянананду. Поистине, это был божественный час, встреча ученика высокой духовной квалификации с садгуру, являвшимся живым свидетелем традиции Упанишад.

Абхишиктананда задал мудрецу два вопроса. Первый касался мнения Шри Джнянананды о высшей Реальности с точки зрения традиционных школ индийской философии.

«Какой смысл в подобных вопросах? — сразу же ответил Шри Джнянананда. — Ответ внутри тебя. Ищи в глубинах твоего существа. Посвяти себя дхьяне, медитации за пределами всех форм, и решение будет дано тебе напрямую»[21].

Шри Джнянананда не хотел, чтобы Абхишиктананда оставался на ментальном уровне, заигрывая с мыслями о различных школах индийской философии. Мудрец направил его на путь мистического поиска. Истинное Я, Атман выбирает созерцателя, обращённого внутрь и полностью преданного ему, а затем открывается такому искателю. Таково прямое (сак-шат) и непосредственное (апарокша) восприятие, не обусловленное умом и чувствами. Просто БЫТЬ!

Второй вопрос Абхишиктананды касался посвящения.

«Посвящения — какой в них смысл? — вновь последовал ответ. — Либо ученик не готов, и тогда посвящение — не более чем пустые слова, либо ученик готов, и тогда больше не нужны ни слова, ни знаки. Посвящение происходит само собой»[22].

Таков был его собственный опыт. Ответ мудреца убедил Абхишиктананду, что он встретил человека, обладавшего непосредственным опытом Реальности. Его духовный уровень впечатлял. В нём сочетались детская простота и мудрость. Абхишиктананда был буквально «одержим» мудрецом: