Гунны - [50]

Толпа становилась все гуще. Слова Николана, похоже, не произвели ни малейшего эффекта. Он видел лишь пылающие злобой глаза да ходящие по щекам желваки. Некоторые уже вытащили кинжалы и махали ими в воздухе.

— Разрезать его на куски!

— Повесить на самом высоком дереве!

— Нечего слушать его болтовню о прошлом! Куда важнее то, что он делает теперь!

Вот мне и конец, подумал Николан. Нечего было распускать язык. Но страх недолго властвовал над его душой. Радостное возбуждение охватило его. Именно так он и хотел умереть: защищаясь против своих хулителей, сказав всю правду о Финнинальдерах.

Он выхватил кинжал, понимая, что толку от него будет немного. Кольцо травы вокруг него сжалось до нескольких ярдов.

— Стоять! — перекрыл всех голос бритонца.

И прежде чем Николан понял, что происходит, Ивар вклинился в надвигающуюся толпу. Руки гиганта-островитянина сомкнулись на шеях двоих. С необыкновенной легкостью он поднял их в воздух и стукнул головами, после чего швырнул в толпу, сбив многих с ног. Остальные невольно попятились.

— Я не говорю на вашем языке! — крикнул бритонец, скинул тунику и поиграл мускулами. — Но думаю, вы меня поймете. Слушайте. Силы мне не занимать. Те двое, что сейчас лежат на земле, легко отделались. Я обошелся с ними по-доброму. Но с вами я церемониться не стану. О, да, вы меня убьете. Вас много, и вы вооружены. Но за мою смерть вам придется дорого заплатить. Подумайте о том, что в другой мир я уйду в большой компании.

Толпа более не напирала, и Ивар прошелся взглядам по опущенным головам. Никто не решался поднять на него глаза.

— Позвольте дать вам совет. Оставайтесь там, где стоите. Стоит ли платить многими жизнями ради того, чтобы убить меня и моего друга?

С другой стороны в толпу на лошади врезался Мацио.

— Народ Бакони! С каких это пор вы стали трусами? Сотней нападать на двоих! Это не в наших традициях. Слушайте меня, друзья мои. Эти люди — гости. Им нельзя причинять никакого вреда, пока они на моей земле. Хватит! Все расходитесь, а не то их будет защищать мой меч.

Валявшиеся на земле медленно поднялись, что-то сердито бурча, стоящие на ногах в нерешительности подались назад. Некоторые, похоже, стыдились, что поддались стадному чувству.

— Кто смеет указывать, что нам делать? — крикнул все тот же мужчина, что на дуэли стоял рядом с Николаном.

Мацио круто повернулся к нему.

— Так ты, значит, здесь, Марклий Пенс? Готов спорить, что это твоих рук дело. Куда бы ты не сунул свой длинный нос, там обязательно начинается буза. Убирайся отсюда, паршивый вор, или я щедро воздам тебе за все то, что тебе простили в прошлом.

— Что я слышал? — послышался новый голос. К толпе подскакал Ранно. — Меня вызвали на дуэль?

Он спрыгнул с лошади. Шляпу Ранно украшали шесть перышек, по числу заездов, выигранных его лошадьми. Мацио выиграл четыре, но не вставил перышки в шляпу.

Ранно прошел сквозь толпу, остановился перед Николаном. На его губах играла презрительная улыбка.

— Приветствую давнего друга. Ты был когда-то Николаном Ильдербурфом, но теперь стал Николаном Гуннским, предателем, пришедшим шпионить за своим народом. Неужели ты готов померяться со мной силой?

— Тебе и так ясно, Ранно, что рано или поздно пути наши пересекутся, — ответил Николан. — Ты мне враг. Ты удерживаешь принадлежащие мне земли и отказываешься отдать их мне. За это я обязан тебя убить.

Ранно приблизился еще на шаг. Хлопнул ладонью по бедру, обтянутому синими рейтузами.

— Еще достаточно светло. Давай решим все прямо сейчас. Пусть этот день запомнится надолго. Второй Дуэлью хлыстов.

— Как ты спешишь, храбрый Ранно! Ты готов сразиться с человеком, который десять лет не держал в руке хлыста. Тебе не составит труда расправиться со мной, честный сын честного отца. У меня нет желания идти на самоубийство. Мне еще многое надо сделать. Я должен доказать, что твой отец в сговоре с Ваннием убили моего отца. Что передача вам наших земель незаконна. Что их законный владелец — я. А вот после этого я выйду с тобой на Дуэль кнутов.

— Он прав, Ранно, — поддержал Николана Мацио, по голосу которого чувствовалось, что он не одобряет позиции человека, вознамеревшегося жениться на его младшей дочери. — Разве ты забыл, что Рателю дали три месяца для подготовки к дуэли, после того, как Спаркан вызвал его. Таковы правила.

— Если тебе не терпится сразиться со мной, — добавил Николан, — предлагаю заменить кнут мечом и кинжалом. Решим прямо сейчас, на чьей стороне правда.

Но Ранно эти условия не устроили. Он заявил, что подождет, пока Николан попрактикуется с кнутом.

Когда двое друзей собрались тронуться в обратный путь, они увидели, что Мацио все еще стоит рядом с ними. Теперь к нему присоединилась и Лаудио.

— Хочу сказать тебе пару слов, — он посмотрел на Николана.

— Наверное, хочешь объяснить, почему ты отослал Ильдико, но оставил меня наедине с тем, что может принести нам война, — вмешалась Лаудио.

— Помолчи, дитя! — отрезал Мацио. — Причина тебе известна.

— Зато все люди будут гадать, что это за причина, — глаза Лаудио гневно сверкнули. — Или ты будешь объясняться с каждым? Они уже смеются, говоря за спиной старшей дочери, что она недостойна того, чтобы ее спасали от гуннов.