Гуннора. Возлюбленная викинга - [4]

– А правда, что луга в Нормандии поросли цветами? А в полях гнутся колосья? – спросила Сейнфреда.

Девушка была на год младше Гунноры, она казалась хрупкой, а кожа у нее была такой белой, что видны были темные вены. В отличие от сестры, у Сейнфреды были светлые волосы, а ступни у нее были настолько крохотными, что казалось, девушка не устоит на земле и ее сдует даже порыв ветра.

– Там тоже бывает холодно и временами бушует непогода, но это случается не так часто, как у нас, – ответил ее отец Вальрам.

Вивею, вторую сестру Гунноры, цветы и колосья не интересовали.

– А я смогу раздобыть в Нормандии такую же красивую цепочку, как у мамы?

Восьмилетняя девочка обожала украшения и могла часами любоваться цепочкой Гунгильды. Иногда Вальрам дарил дочери жемчуг, но у него не хватало денег на целое ожерелье. Сестра Гунгильды делала изящные украшения, нагревая в печи обсидиан и разноцветные камни и придавая им железным прутом разные диковинные формы.

– Когда у нас появится собственная земля и мы соберем богатый урожай, я куплю тебе цепочку, – улыбнулся ее отец.

– Но только когда ты подрастешь немного, – строго добавила Гунгильда.

Вивея хотела возразить, но тут вмешалась четырехлетняя Дювелина. Она прижалась к отцу и попросила:

– Расскажи мне о Нормандии!

Девочку не волновало, чаще ли в этой стране случаются солнечные дни и есть ли тут богатые украшения, ей хотелось знать, живут ли здесь, как и в Дании, драконы, эльфы и гномы, а также другие волшебные существа, истории о которых она могла слушать беспрерывно. Отец не только рассказывал ей о сказочных созданиях, но и вырезал фигурки из дерева. Сейчас Дювелина сжимала в руках деревянного волка. Когда Гуннора была маленькой, ее тоже восхищали миниатюрные копии кораблей, оружия, животных и загадочных существ из мира легенд и сказаний, но с годами все ее внимание переключилось на руны.

Солнечные лучи золотили волны. Корабль плыл уже медленнее, матросы спустили паруса. Мачту, поддерживавшую рею, матросы укрепили вантами и штагами из тюленьей кожи. Финнгейр, капитан, с гордостью сообщил, что такие мачты бывают не на каждом корабле.

Дювелина была вне себя от восторга, когда матросы сняли резную драконью голову с носа судна. На море она должна была отгонять злых духов, но на суше ее нужно было прятать, чтобы не наводить ужас на местных жителей, как людей, так и волшебных существ. Гуннора знала, что духи местности могут навредить людям, а вот Дювелина не боялась ни духов, ни гномов, ни эльфов. Для нее весь мир был сплошным развлечением, и все ее радовало. Сейчас она с любопытством смотрела на «солнечный камень» рядом с гномоном – при помощи этих приборов моряки определяли направление, в котором должен двигаться корабль. Впрочем, сейчас в этом не было нужды.

Пока что на суше не было видно ни цветов, ни колосьев, только песок, камни, да несколько деревьев, казавшихся убогими и хилыми по сравнению с огромными дубами и буками в лесах Дании. Гуннора скучала по запахам дубового бора, хотя и пыталась убедить себя, что и тут есть леса, а в Дании встречаются столь же неприглядные пейзажи, пустоши и болота.

– Вот увидишь, здесь все будет лучше, – шепнула ей мать.

Кого она хотела утешить, дочь или саму себя?

Гуннора кивнула, но не улыбнулась. Жизнь без трескучих морозов. Жизнь без голода. Жизнь… без родины.

Вальрам прищелкнул языком.

– Что, малышка, опять тоскуешь по дому? – Он посмотрел на старшую дочь. – Иногда нужно мужество, чтобы остаться, иногда – чтобы уйти. А нашему народу отваги не занимать.

– Я знаю, – выпалила Гуннора.

Кроме историй о гномах и эльфах отец часто рассказывал о ютах, уплывших в Британию на крохотных суденышках, намного меньше, чем этот кнорр. Многие утонули, но это не остановило других.

Девушка заставила себя улыбнуться.

– Я радуюсь новой жизни в Нормандии.

– А я рада, что тут у нас будет вдосталь еды, – сказала Сейнфреда.

– А я рада, что у меня будет цепочка! – воскликнула Вивея.

– А ты вырежешь мне лошадку? – пропищала Дювелина.

Гунгильда часто говорила, что ее дочери не похожи друг на друга. Да, прослеживалось сходство в чертах их лиц, но у Сейнфреды были светлые волосы, у Гунноры – черные, у Дювелины – рыжие, а у Вивеи – каштановые. «Мы точно разные стороны света. И я – Север, темная, как леса и море, лишенные яркого солнечного света. Я Север, потому что с севера пришло к нам знание о рунах. Знание, которое мне предстоит сохранить».

– Ну конечно, я вырежу тебе лошадку! – улыбнулся Вальрам.

В его голосе слышалась такая радость, что тоска Гунноры о родине немного развеялась. Тревога отступила, мрачные предчувствия рассеялись.

Ничто не предвещало беды.

Ничто не подготовило ее к тому, что должно было случиться.

Вскоре они добрались до суши, но пришлось еще потерпеть, прежде чем они смогли ступить на землю после стольких дней, проведенных в море. Вначале следовало определить глубину, осторожно подвести корабль к кромке берега, спустить сходни из дерева и веревок, утяжеленные камнями. Из сходен торчали колышки, которыми они крепились к носу кнорра.

Затем нужно было дождаться, пока мужчины снесут на берег груз.