Гуманная педагогика - [31]
Вот и весь ответ.
Ветер, ветер на всем белом свете.
Ветер, снег влажный. О чем просить, если все уже случилось?
Время от времени Александр Александрович повторял: «Уезжайте».
Никакого пространства не существовало между мостами, серыми заснеженными берегами, ничего больше не было в бесконечной метельной ночи. Тяжело клонясь вперед, Александр Александрович ступал в мутные снежные завихрения, будто выполнял какую-то угрюмую повинность. При этом он все еще как бы вел за собой молодого Деда (понятно, молодого тогда) со всем его еще достоверным прошлым. С курсами по логике, психологии, по греческому и латинскому языкам, по русской истории, по истории Востока, по греческой и римской истории, по истории славянских народов, Византии, церкви, философии, русской литературы и западноевропейской литературы, с несколькими иностранными языками, со стажировками в Гейдельберге (профессор Виндельбанд) и Фрейбурге (профессора Риккерт и Ласк). Большая война, отбытие воинской повинности в Полоцком пехотном полку в Тамбове, революционный Петроград и даже кандидатское сочинение «Введение в философию Соломона Маймона и Фихте», все еще было с Дедом.
«Уезжайте…»
А куда уезжать?
Весь проклятый октябрь Дед провалялся в бреду, в горячке болезни.
Может, это и к лучшему, как знать? Инфлюэнца отпустила, посчастливилось, а от пули случайной мог не уйти.
Но почему все рухнуло так внезапно?
Ведь совсем недавно, чуть ли не вчера, хозяйка квартиры, белокурая эстонка Лиза Федоровна, приносила Деду чудесный чай. Она деликатно стучала костяшками пальчиков в дверь, Дед деликатно прятал под газетой «Речь» номер залистанного «Журнала для всех», чуть ли не целиком посвященный разврату. Белокурая эстонка входила в комнату, ужасалась, прикладывала руки к груди: ах, на улицах неспокойно, ах, там поминают поджигателей, дым. Когда Дед (слабый после болезни) вышел в город, на плоских проспектах и площадях действительно клубился горчащий дым, несло влажным туманом с реки, неожиданный выстрел сметал толпу с Невского, но уже через пять-шесть минут проспект вновь оживал. А давно ли в бесшумном черном автомобиле, строго прикладывая руку к лакированному козырьку, следовал по Невскому сам государь? Куда все исчезло? Почему с балкона кричит в густую толпу грубый человек с прической кучера, почему его с таким вниманием и ужасом слушают дамы в шляпках?
«Уезжайте в Пермь».
Ах да! — понял все-таки.
В Перми отделение университета.
Александра Александровича заметно пошатывало. Кривилось страшное, будто дымное, заснеженное лицо. «Люди редко бывают людьми. Люди, они чаще как обезьяны — коротконогие, злые».
Дед согласно кивал.
Вон как сечет снегом коротконогих и злых.
Вон как мощно жизнь требует главного строительного материала — грязи.
А разве лучше будет в Перми? Разве там не надо ходить за мерзлой капустой в какой-нибудь местный кооператив, колоть на пороге обледенелые чурки?
«И за гранью сновиденья воскресает все на миг: жизни прожитой мученья и мечты далекой лик».
Здесь, в Петрограде, хотя бы знакомое окружение.
Здесь у Каляева, известного бомбиста, широкие плечи.
«Я не знаю, что бы я делал, если бы родился французом, англичанином, немцем. Вероятно, вообще бы не занимался политикой».
Здесь у Каляева, бомбиста, грубые руки, взгляд. Здесь он убил великого князя Сергея Александровича, московского генерал-губернатора. Пузыри земли, жизнетворная грязь. Каляевы теперь ездят по Петрограду в громыхающих, как пыльная буря, грузовиках. Черные винтовки, красные повязки, флаги, расшитые битым золотом.
«Труд! Равенство! Свобода!»
Влажный снег, промозглые пивные.
В пивных — лошадиное лицо в веночке влажных волос.
«О, если бы немцы взяли Россию!»
«Вы правда этого хотите?»
В ответ Александр Александрович бормотал что-то про немку-гувернантку.
Была, невнятно бормотал, в услужении у каких-то его друзей немка-гувернантка. С началом Большой войны собралась уехать. Конечно, к ней привыкли (десять лет безупречной службы), как управляться без умелых рук? Хозяйка горестно плакала. Немка ласково гладила ее холеную теплую руку. «Не плакать, госпожа. Не плакать. Я скоро вернуться. Я скоро вернуться сюда со своими пруссаками!»
Мутная пивная пена, размытые голоса.
«Прежней России уже не будет».
«Построим новую».
«Для чего? — Александр Александрович поднял измученные глаза. — Чтобы писать новые книги? Ну, напишете, ну, объясните какую-то новую красоту. А потом придут всё те же самые мужики и эти книги ваши пожгут, и этим вашим чудесным статуям поотбивают носы, руки».
«Вы за старую Россию?»
«Я даже не за старую Европу».
«Пусть случится то, что должно случиться».
Наверное, имел в виду все ту же татарщину, тьму, смутный снег, дикость.
«Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы!» На Финляндском вокзале хитрая, вся какая-то извилистая цыганка разрешила Александру Александровичу поцеловать свои грязные (всё из грязи) пальцы в золотых (по цвету) кольцах. Есть ли сейчас на свете хоть что-то не захватанное чужими пальцами? Это позже Ольга Борисовна обожествит грязь.
Повторил: «Уезжайте».
Добавил: «Даже вы отравлены нами».
Ах, прошлое… Ах, время недостоверное…
Середина XVII века. Царь московский Алексей Михайлович все силы кладет на укрепление расшатанного смутой государства, но не забывает и о будущем. Сибирский край необъятен просторами и неисчислим богатствами. Отряд за отрядом уходят в его глубины на поиски новых "прибыльных земель". Вот и Якуцкий острог поднялся над великой Леной-рекой, а отважные первопроходцы уже добрались до Большой собачьей, - юкагиров и чюхчей под царскую руку уговаривают. А загадочный край не устает удивлять своими тайнами, легендами и открытиями..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Захватывающая детективно-фантастическая повесть двух писателей Сибири. Цитата Норберта Винера: «Час уже пробил, и выбор между злом и добром у нашего порога» на первой страничке, интригует читателя.Отдел СИ, старшим инспектором которого являлся Янг, занимался выявлением нелегальных каналов сбыта наркотиков и особо опасных лекарств внутри страны. Как правило, самые знаменитые города интересовали Янга прежде всего именно с этой, весьма специфической точки зрения; он искренне считал, что Бэрдокк известней Парижа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Герберт Уэллс — несомненный патриарх мировой научной фантастики. Острый независимый мыслитель, блистательный футуролог, невероятно разносторонний человек, эмоциональный, честолюбивый, пылающий… Он умер давным-давно, а его тексты взахлёб, с сумасшедшим восторгом читали после его кончины несколько поколений и еще, надо полагать, будут читать. Он нарисовал завораживающе сильные образы. Он породил океан последователей и продолжателей. Его сюжеты до сих пор — источник вдохновения для кинематографистов!
«Фантасты не предсказывают будущее, они его предотвращают». Эти слова принадлежат большому писателю Рею Дугласу Брэдбери, который всю свою жизнь, создавая светлые или страшные фантастические миры, словно поводырь вел человека стезей Добра, освещая ему дорогу Любовью, постоянно предупреждая об опасностях и тупиках на его нелегком пути.МАРСИАНСКИЕ ХРОНИКИ, 451° ПО ФАРЕНГЕЙТУ, ВИНО ИЗ ОДУВАНЧИКОВ — повести и рассказы американского фантаста знают во всем мире, они переведены на многие языки и неоднократно экранизированы, но по- прежнему вызывают интерес, остаются актуальными, потому что в них есть жизнь, и во многом — это жизнь самого Брэдбери.Путешествуя по фантастическим мирам своего героя, автор этой книги, известный писатель, поэт и переводчик Геннадий Прашкевич, собрал прекрасную коллекцию ценнейших материалов для написания биографии, которая, несомненно, заинтересует читателя.[В электронной версии исправлены многочисленные ошибки и опечатки, содержащиеся в бумажной версии, в том числе в биографии и библиографии Брэдбери.].
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.