Гуляния с Чеширским Котом [заметки]

1

Тогда мне, дураку, не приходило в голову, что мужику бы не «Дубинушку» затягивать, а вкалывать и тоже изобретать машину, а Левше не изгаляться на блохах, а направить свой талант на что-нибудь путное.

2

Моя любовь к Диккенсу меркнет на фоне переживаний поэта Сергея Соловьева, внука историка и племянника философа, создавшего «Элизиум теней». Вот лорд Стирфорс: «Благородный и преступный, избалован, властен, горд, ты со мною неотступно, ледяной блестящий лорд». Или: «И никто шагам его не вторит: свод тюрьмы безжалостен и нем. Крошка Доррит! Где ты, крошка Доррит? Ведь в Маршальси твой Артур Клейнем».

3

Шарлотта и сейчас иногда является мне в сладких снах! Мечтаю посетить городишко Хейуорт в Йоркшире, говорят, что по его старинным улицам бродят привидения всех трех сестёр Бронте, а их брат Брэнвелл грустно смотрит на них, забившись с кружкой пива в угол паба.

4

Эта мысль живо перекликается с ремаркой папиного друга об удлиненности моей физиономии, помнится, друг был из-рядно пьян и сидел за столом в красных кальсонах.

5

Вообще-то лорды бывают разные. Уже в Лондоне я общался

с лордом, носившим пуловер с продранными локтями, думаю, что он обиделся бы, если я назвал бы его «милорд».

6

Блестящий писатель умер в убогих меблированных комнатах, оставшись без денег и без помощи друзей, которыми он так гордился. Кладбищенские воры украли его труп из могилы и продали кембриджскому профессору для анатомических занятий студентов. Увы! Бедный Йорик!

7

И сейчас порой жаждет душа загнать во двор наших олигархов, взять пулемет «Максим»…

8

Кстати, иногда кажется, что весь период реформ в России после 1991 года — всего лишь блестящая иллюстрация тезиса Маркса об абсолютном и относительном обнищании.

9

До первой пробы мне казалось, что хвосты торчат из тарелки и нужно их вытаскивать и, возможно, даже ощипывать.

10

Голдсмит был шотландцем, и над ним много глумились его друзья-англичане. Политическая звезда сэр Роберт Уолпол называл его «вдохновенным идиотом», а пьянчуга и гранд-болтун доктор Самуэль Джонсон писал: «Никто не сравнится с ним в глупости, пока у него нет пера в руках, а как только он взялся за перо, нет человека умнее его».

11

Нет ничего глупее, чем размышлять над ценами в разные времена! Например, Владимир Набоков получил за свой перевод на русский «Алисы», названный «Аня в стране чудес», всего лишь пять долларов. Это была приличная сумма для Германии времен инфляции. А в 60-е мы с женой и сыном безбедно жили на зарплату второго секретаря посольства в 120 фунтов и даже не воровали.

12

Размышления над обезьяной привели меня к созданию гениальной баллады: «Англичанин Чарльз Дарвин, старый циник с бородой, почему от обезьяны ты считаешь род людской? Мы совсем другого рода: как пантеры, дико злы, хитроумны, как лисицы, ароматны, как козлы». Финал потрясает: «Разве можно голос нежный и желанье целовать обезьянностью ка-кой-то беспардонно объяснять?» Полет мысли высок, не правда ли?

13

При смелом полете фантазии Егор Гайдар весьма напоминает своим обликом Роя Дженкинса, который и вхождение в Европу затеял, и разрушил стабильность в Британии, и привел к власти либеральную городскую элиту (не Чубайса ли?), захватившую контроль над СМИ. Сходство еще в том, что Дженкинс и Гайдар очень мало находились у власти, их работу проделывали другие энтузиасты, которые особо не засветились и не стали козлами отпущения.

14

Легкомысленный старина Кэрролл любил не только Алису

Лидделл, но и других девочек, в том числе, Гертруду Чатауэй.

Если первой он посвятил «Алису», то второй досталась «Охота на Снарка», которую я цитирую в прекрасном переводе

Г. Кружкова, он же переводчик и Джона Донна.

15

За век до Ф. М. гордость Альбиона Уильям Блейк в стихотворении «Лондон» тоже написал от души:

И страшно мне, когда в ночи

От вопля девочки в борделе

Слеза невинная горчит

И брачные смердят постели.

16

И я не раз размышлял об англичанах в общественных туалетах, куда мне удавалось проникать. Особенно был притягателен клозет на Пикадилли у Грин-парка, в котором был оборудован тайник. Когда я извлекал оттуда агентурное донесение в микроплёнке, меня отвлекал стих на стене, мораль которого сводилась к тому, что как ни тряси, всё равно последняя капля упадёт на колени или, скатившись на пол, образует лужицу, в которой сгниют подошвы. А какая радость заскочить в туалет паба! Пабмен за стойкой даже головы не повернет, это во Франции тут же подлетает угодливый метрдотель и, узнав об истинной причине визита, делает такую каменную физиономию, что хочется выскочить из кафе и всё проделать прямо на улице.

17

«И Арбетнот противен мне

Своей иронией вдвойне;

Ведь я открыл ее значенье

И первый ввел в употребленье», — начертал ирландец Свифт.

18

Славно написал Некрасов:

«Не всё же читать нам Бокля.

Не стоит этот Бокль Хорошего бинокля.

Купите же бинокль!»

19

Тут мне резонно возразят: голуба, да все это строили рабы! Как и у вас Беломоро-Балтийский канал…

20

С тех пор с головой всё и началось!

21

Это из моей нетленки «Диссертация на темы войны Алой и Белой Роз», написанной за несколько дней до защиты кагэ-бэвского шедевра. Представляю, как бы меня стащили с кафедры в институте имени товарища Ю. Андропова и отправили бы на Канатчикову дачу, если бы я вдруг зачитал ее на защите!

22

Тут из болота моей памяти вылезают сонмы англичан, которые бесстыдно вытягивали из нас деньги, торговались из-за каждого пенса до истерики, хитрили, юлили, готовы были заложить мать родную… Не типично? Но что поделать, если разведка копается в далеком от совершенства, вонливом человеческом материале!

23

Выражение «what the dickens!», означавшее «Какого черта!», всегда приводило меня в восторг. Представьте себе, если бы мы могли говорить: какого салтыкова-щедрина вы на меня тянете! или катись на манделыптама! Разве не литературный изыск?

24

На редкость ужасная картина: огромный, дымящийся котел, а в нем кости, пупы, уши, ногти и зубы, и все это кто-то перемешивает гигантской ложкой, словно лапшу.

25

Тут же припомнилась английская эпиграмма: «Мой сын, смирению учитесь у овец!.. — Боюсь, что стричь меня вы будете, отец!»

26

Еще Федор Достоевский, живший во времена расцвета Российской империи, писал в 1873 году в «Дневнике писателя»: «Мы покамест всего только лепимся на нашей высоте великой державы, стараясь изо всех сил, чтобы не так скоро заметили это соседи. В этом нам чрезвычайно может помочь всеобщее европейское невежество во всем, что касается России».

27

Беда с этой грязью! Каждая нация считает другую вонючей и немытой, а уж нас, русских, за это презирали ещё со времен первооткрывателя России сэра Ченслора, правда, возмущаясь грязью в России, он забывал, что в Англии тоже еще не было водопровода со всеми его достоинствами.

28

Между прочим, Форин-офис и спецслужбы не случайно регулярно поругивают за дилетантизм и верхоглядство в иностранных делах. Может, и нашу перестройку они проглядели по этой причине…

29

Король был голландских кровей, называл Англию «дьяволь-ской страной, нечестивой и порочной» и женат был на лесбиянке Марии. Умер в 1702 году, упав с лошади, которая угодила ногой в кротовую яму.

30

Очень поливал русских старина Голдсмит! А между тем пил как рыба, и однажды другой прощелыга, писатель Сэм Джонсон, одолжил ему гинею для уплаты долга за квартиру. Когда он пришел к нему через час, то обнаружил Голдсмита за бутылкой мадеры, купленной на разменную гинею… Тут приятели продали книгопродавцу рукопись «Векфильдского священника», выручили 60 фунтов и загуляли не на шутку.

31

Что Лаврентий! Князь Петр Вяземский писал: «За границею из двадцати человек, узнавших, что вы русский, пятнадцать спросят вас, правда ли, что в России замораживают себе носы? N.N. уверял одного, что в сильные морозы от колес под каретою по снегу происходит скрип и что ловкие кучера так повертывают каретою, чтобы наигрывать или наскрипы-вать мелодии из разных народных песен».

32

С Карамзиным очень мило перекликается князь Петр Вяземский, нашедший в 1838 году, что «у английских брадобреев рука очень тяжела, даже когда и намыливают они, то голову шатают». Какое счастье, что из экономии я стригся в посольской парикмахерской у чьей-то милой женушки!

33

Такие пренья были: «московские англичане» заспорили, можно ли не платить за целый ужин, а заказывать всего одну лишь кашу и оплачивать только ее. Кто утверждает, что русские непрактичны?

34

Это будущий титул премьер-министра и писателя Бенджамена Дизраэли. Много умных мыслей сорвалось с его уст: «Консервативное правительство — это организованное лицемерие», «Англия не любит коалиций», «Окончательность — это не язык политики», «Не читайте историю, только биографии, ибо в них жизнь без теории».

35

Даже патриот из патриотов Ф. Тютчев писал жене: «Я не без грусти расстался с этим гнилым Западом, таким чистым и полным удобств, чтобы вернуться в эту многообещающую в будущем грязь милой родины».

36

Эти русские снобы очень напоминают английских. Ведь они тоже в XVIII–XIX веках направляли своих детей поднабраться знаний в Европу. Ох уж эта неотесанная буржуазия! Бедные их дети! Почти все они непригодны для жизни и работы и часто возвращаются с чувством острой неприязни к Англии.

37

Мариэта Шагинян: «Вот один из бесчисленных исторических парадоксов: при ярко выраженной нелюбви англичан к иностранцам и ко всему иностранному — жилось и живется иностранцам в Англии удивительно приятно».

38

Наверняка это Теодор Малли, блестящий разведчик-нелегал. Правда, его, бывшего ксендза, отозвали в 1937 году в Москву и расстреляли, но не говорить же об этом романтику Мак-лину?

39

Между прочим, это бегство считается в Англии не катастрофой, а огромным достижением (представляю, как «фильтровал» бы наш СМЕРШ этих солдат, обвиняя их в трусости!) вместе с битвой за Англию и провалом блицкрига.

40

Тут требуются пояснения для тех, кто не родился Чеширским Котом. В Каузе, на острове Уайт, тоже проводится регата, 12 августа открывается охота на куропаток, финал Кубка по футболу обычно проводится в мае, пин-стол — это не пинг-понг, а игра в пабе, сыр «Уэнслидейл» я не пробовал, с капустой и свеклой (кружится голова) все ясно.

41

А вот знаток английскости профессор Н. Певзнер видел в них «нацию, склонную к отдыху».

42

Английский историк Лиделл Гарт в книге «Вторая мировая война» утверждает: союзники потеряли во время войны 750 тысяч человек, причем 250 тысяч до открытия второго фронта и 500 тысяч после. Вот вам и «война» до высадки в Нормандии…

43

А вот русский народ за что бился и умирал? Ни кола ни двора, мордовали и при царе, и при коммунистах, но шел в бой и за Русь святую, и за родину, и за Сталина…

44

И тут плохо: «вышколенный»! Нет, не пошли Ильичу впрок буржуазные булочки, которые он так любил покупать в швейцарских кондитерских перед прогулкой в Альпы, и английское пивцо быстро забылось, видимо, всё хорошее вытеснила склочная баба, у которой Ульяновы снимали квартиру в Лондоне. Современники, правда, утверждают, что Ильичу нравился Лондон больше, чем другие столицы.

45

Если бы де Токвиль прочитал четвертую главу «Истории «ВКП(б)», написанную, как утверждают, лично товарищем Сталиным, то он обнаружил бы там пассажи о диалектическом «единстве противоположностей» и перестал бы терзаться.

46

С грустью думаю, что моя страсть к пари проявилась лишь раз в жизни: во время сидения в чешском баре в ЦПКиО им. Горького, там мы, студенты МГИМО, ныне МГУМО — университет! — убежав с лекций, спорили, кто сколько выпьет пива. Увы, я позорно проиграл и, главное, еле-еле добежал до единственного туалета, где уже стояла разбухшая очередь. Правда, потом развязал кажется всего лишь один пояс…

47

Т.-С. Элиот: «А нас влечет к истлевшим ребрам метафизическая страсть!»

48

Честно говоря, я искренне считаю, что сплин — порождение праздности и бывает только у бездельников. Поэтому и страдали им богатые английские сквайры вместе с нашим Евгением Онегиным, просыпавшимся после ночной пьянки с мыслью об очередном банкете или опере, где из ложи можно лорнировать дам, даже не поражая их огнем нежданных эпиграмм.

49

Не последнюю роль сыграл тут Карлуша: «При всей своей приверженности к морали и респектабельности английский буржуа все же восхищается прежде всего человеком, о котором говорят, что он «clever», которого мораль не связывает и пиетет не сбивает с толку, который на принципы смотрит как на сети, расставленные для поимки своих ближних». Это для тех говорунов, которые разглагольствуют о морали в политике.

50

Вот беспощадный Карл Маркс о Гладстоне: «Изысканность и гладкость, пустая глубина, елейность не без ядовитой примеси, бархатная лапа не без костей, схоластические оттенки и оттеночки, вопросы и вопросики, весь арсенал пробализма с его казуистической совестью и бессовестными оговорками, с его не вызывающими сомнения мотивами и мотивированным сомнением, смиренная претензия на превосходство, добродетельная интрига, полная хитросплетений простота».

51

С. Смайле писал в конце XIX века, и, боюсь, сейчас мало что осталось от английской застенчивости. Пассаж об отдельном столике наводит на мысль о сходстве тогдашних английских ресторанов с советскими столовками.

52

Чуть больше о вежливости королей. В Аскоте проходит конкурс на самую красивую лошадь. Победитель верхом направляется к трибуне, где сидит королева, и вдруг лошадь издает непристойный звук. Англичанин краснеет до корней волос и срывающимся голосом говорит: «Простите, Ваше Величество!» «Вы знаете, — отвечает королева, — если бы вы не извинились, я могла бы подумать, что это сделала лошадь».

53

Наши полковники предпочитают «Моя ласточка!» или «Моя

кошечка!». Как жаль, что в наше время солдаты, офицеры и

генералы уже не ездят в каретах!

54

Сколько раз по утрам я бегал рысцой вдоль озера Серпен-тайн! Какое счастье, что нравы изменились: представляю, как меня коллективно купают в озере, весело пуская ко дну…

55

Энгельс резонно написал: «Никогда не следует допускать, чтобы Мильтона, первого защитника цареубийства, Алджернона Сидни, Болингброка и Шефтсбери вытеснили из нашей памяти их более блестящие французские последователи». Всё-таки не зря давали англичане приют классикам!

56

Местечко знаменито тем, что в 20-е годы в доме Вирджинии Вульф, ныне известной больше по пьесе Олби «Кто боится Вирджинии Вульф?», собиралась группа писателей и художников, включая философа Д.-Е. Мура, писателя Э. Форстера, критика и философа Литтона Стрэчи, поэта и драматурга К. Фрая и экономиста Д. Кейнса, ставшего впоследствии мировой величиной.

57

Умную голову раскаленной иглой прожигала навязчивая идея: уронить под ноги зонт, который внезапно раскрывается как парашют! Но я побоялся воплощать ее в жизнь, опасаясь перекошенного от испуга лица, глубокого обморока и паралича подопытного кролика.

58

Наслышавшись подобных анекдотов, я долго проверял свои брюки перед выходом из английских туалетов, но с годами, поездив по миру, понял, что французы и испанцы не только небрежно застегивают ширинки на людях, но даже отправляют на виду малую нужду. Что делать, если очень хочется? Боюсь, что таким же стал и английский джентльмен…

59

Мудро написал Смайле: «Многое из того, что в наше время носит громкое название патриотизма — не что иное, как просто ханжество и узость мысли; патриотизм этот проявляется в национальных предрассудках, национальных фантазиях и национальной ненависти». Понимаю, что перечеркнул многое из уже написанного, но Истина дороже, чем друг Платон…

60

Прекрасно и непонятно пишет В. Набоков в «Смотри на арлекинов»: «Шпионаж был моим clystere de Tchekhov даже еще до того, как я женился на Ирис Блэк, чья поздняя страсть к сочинению нескончаемой детективной истории, видимо, возгорелась от искры, высеченной каким-то намеком, оброненным мною, как роняет глянцевитое перо мимолетная птица, и касающимся моего опыта на бескрайних и мглистых полях Разведки». С чеховским клистиром я проходил целых 25 лет…

61

Некоторым избалованным русским, вроде Набокова, тоже нравится приватность: «Совершенная тишина, никакого радио за окном, никто не топает над головой, никто не храпит внизу, никаких гондольеров, бражничающих напротив за лужайкой, никаких пьяных в коридоре».

62

Даже наш человек в Лиме, суровый резидент, прошедший через потрясения нескольких латиноамериканских переворотов и потерявший на них лошадиное здоровье, попал под влияние Сиднея и заразился садоводством. Дело дошло до того, что отпуск он провел на своем подмосковном приусадебном участке и так развернулся, что даже прихватил два квадратных метра у соседа, за что был репрессирован дачным кооперативом и с его подачи получил выговор по партийной линии за рвачество…

63

Свинья — прекрасный повод, чтобы втянуть в историю маститого Уистена Хью Одена:

Во имя этого придется скуку Впитать тебе и суше стать стократ, Лжеправедности изучить науку.

Воспеть разврат, когда того хотят,

И мучиться, как от сердечной боли,

За выпавшие нам свинячьи роли.

64

Для тех, кто со слишком большим пафосом относится к семье, меланхолический Шопенгауэр написал: «Единственное неудобство иметь четырех жен — это четыре тещи».

65

Интересно, как это у дщерей получается? Репутация у них неважная, но я думаю, это дело рук «французских собак». Анекдот: «Англичанин снял номер в парижской гостинице, его предупредили, что номер темный и неудобный. «Как вы провели ночь?» — спросил утром портье. — «Отлично!» — «Мы забыли вас предупредить, что в номере находится мертвая француженка…» — «Да? Ая думал, что это живая англичанка!»»

66

Одна прекрасная англичанка подарила мне галстук с надписью «Мужская шовинистическая свинья». Спасибо! Надеваю по торжественным датам.

67

Мне трудно объяснить, что это такое, но уверяю, что не название коктейля.

68

Сэр в кресле с газетой за утренним кофе. Леди спускается по лестнице из спальни. «Плохая новость, сэр. То, что мы принимали за беременность, оказалось не беременностью…» — «Как, миледи, у нас не будет наследника?» — «К сожалению, нет, сэр!» — «Боже мой! Опять эти нелепые телодвижения!»

69

У. Черчилль писал: «Школьные учителя обладают властью, о

которой премьер-министры могут только мечтать».

70

Как писал Эмиль Кроткий, «послушать футболистов, так вся история человечества — это история борьбы за первенство в футболе».

71

Франк Хаббард: «Самое трудное в боксе — собирать свои зу-

бы с пола рукой в боксерской перчатке».

72

Попутно заметим, что другая привязанность Диккенса — это горячительные напитки. Как писал Честертон, невероятное количество спиртного, которое поглощают на каждой странице у Диккенса, можно сравнить лишь с числом ударов шпаги на каждой странице у Дюма. И это не только в творчестве.

73

Обедню несколько портит сэр Уинстон Черчилль: «Я люблю свиней. Собаки смотрят на нас снизу вверх. Кошки смотрят на нас сверху вниз. Свиньи смотрят на нас как на равных».

74

«Любопытной Варваре нос оторвали», — подумал я, но побоялся оскорбить этой поговоркой Кота.

75

Тогда я не слышал лимерика:

Жил старик по фамилии Белл.

Только кашу на завтрак он ел.

И чтоб было вкусней,

В кашу пару мышей Добавлял старый лакомка Белл.

76

Наверное, английская любовь к шотландскому виски и есть тот исторический компромисс, на котором зиждется альянс Англии с Шотландией.

77

Два джентльмена разговаривают после званого обеда. «Скажите, сэр, почему сегодня во время обеда вы постоянно, целовали руку той даме, что сидела от вас справа?» — «Понимаете ли, сэр, мне забыли положить салфетку».

78

«Юный лорд, что живет в Абердине,

Пригласил на обед герцогиню.

Чтоб не мыть себе шею,

Воротник за гинею

Высоченный купил в магазине». — лимерик неизвестного автора.

79

Молодая супружеская пара занимается любовью. Вдруг джентльмен вскакивает, включает лампу и спрашивает: «Дорогая, тебе было больно?» — «Нет». — «Но… но почему же ты пошевелилась?»

80

А вот и нет! Однажды английский король, гуляя по заснеженному двору своего замка, увидел надпись, сделанную мочой: «Король — дурак!» Приказал сделать срочный анализ снега, через час ему доложили, что это сделал герцог Бирмингемский. «Герцога повесить!» — приказал разъяренный король. Немного подумал и добавил: «Королеву тоже!» — «Ваше Величество, при чем тут королева?» — удивился придворный. — «Я узнал ее почерк!»

81

А чем хуже была наша Салтычиха?! Еще одно сходство между нашими национальными характерами.

82

Что же это за «почитатели»? Словно я бегал не на тайные явки, а пел в «Ковент-Гардене» в опере «Риголетто»!

83

Иосиф Бродский:

«Бесстыдство! Как просвечивало жэ!»

«Что ж, платья, может, не было иного».

«Да, русским лучше: взять хоть Иванова: звучит как баба в каждом падеже».

84

В те дни, когда я возрастал в садах Лицея, все это казалось диким извращением, даже в голову не могло прийти, что в советском обществе мужчины могут практиковать иное, кроме тусклого покрывания сверху. Как мы хватались за голову, услышав, что министр культуры СССР якобы купал в шампанском известную кинозвезду! Тогда еще никто не купался в шампанском и не подозревал, что в такой ванне легко задохнуться.

85

Набоков: «Наша встреча на вокзале Виктория в 1919 году осталась в моей памяти яркой виньеткой: Отец, раскрыв по-медвежьи объятия, приближается к своему чопорному брату, а тот отступает, повторяя: «Мы в Англии, мы в Англии»».

86

Невозможность прогноза и случайность человеческой жизни вечно мучили меня. Сразу вспоминаю великого Эсхила, мирно слагавшего свои драмы в саду, ослепительно блестела на солнце его лысина, и тут воспарил орел с черепахою в клюве, зорким оком он нащупал камень, на который можно уронить жертву и выклевать мясо из разбитого панциря. Лысина манила, он сбросил на нее черепаху…

87

Д. Дефо писал о Хемпстеде: «Он так близок к раю, что вряд ли подходит кому-либо, кроме расы альпинистов». Впрочем, туда с удовольствием карабкались к своим очагам художники Констебл, Гейнсборо, Ромни, Рейнольдс, писатели Голсуорси, Троллоп, Д. Лоуренс и Пристли.

88

Говорят, все это произошло после пьянки Уильяма с драматургом Беном Джонсоном и поэтом Дрейтоном. Шекспир был крупным выпивохой и любил поддать в трактире «Сирена» вместе с Бомонтом и Флетчером или с поэтом Джоном Донном и тем же Беном Джонсоном. Впрочем, поэт и драматург Кристофер Марло (если это не сам Шекспир) погиб в пьяной свалке на тридцатом году, драматург Роберт Грин месяцами пил и жрал, не поднимаясь с постели, где и умер, поэт Кули умер от простуды, провалявшись после выпивки целую ночь в поле, поэт Ричард Лавлес загнулся от перепоя прямо в винном погребке в Лонг-Акре, драматург Томас Отвей отчалил на тот свет по той же причине в харчевне, а историк Гектор Бойс погиб в пьяном виде под колесами экипажа. Как много сходства между англичанами XVI–XVII веков и русскими XX века!

89

Беглый архивист КГБ (новый вид несчастного беженца) Митрохин опрокинул мои иллюзии: оказывается, был у КГБ агент-полицейский, которого использовали в качестве любовника, покрывавшего дам — носителей секретов, причем за деньги. Но он уже был в отставке и подрабатывал, однако отметим, что продавал он не английские секреты.

90

Не могу без Микеша: «Стоять в очереди — это национальная страсть в основном бесстрастной нации. Англичанин, даже если он один, образует образцовую очередь из одного человека».

91

Д. Микеш предупреждает по поводу продавцов: «Всегда будьте вежливы с продавцами. Никогда не перебивайте их, никогда не спорьте, никогда не обращайтесь к ним, если они сами к вам не подошли. Если они саркастичны, наглы или грубы, помните, что у них может быть плохое настроение».

92

Эти поэты были счастливцами в семейной жизни и прекрасными людьми, такие всегда вызывают подозрение у полиции. Кольридж, Саути и Ловелл женились на трех сестрах, а после смерти Ловелла великодушный Саути принял его жену и детей в свой дом, где содержал их всю жизнь. Так что не все поэты алкоголики и распутники.

93

Звучит несколько абсурдно, но Лоуренс, видимо, верил в Британскую империю, как в залог свободы всех народов. Но и у нас в России многие вздыхают по СССР, считая его свободным и счастливым домом всех народов. Но почему тогда «тюрьмою народов» называл Российскую империю Владимир Ильич?

94

Кто-то изрек: «Лорд никогда не ест. Он только завтракает, обедает и ужинает».

95

Как писал Н. Гумилев: «Дело важное нам тут есть, без него был бы день наш пуст. На террасу отеля сесть и спросить печеных лангуст».

96

Однажды Элиот дал совершенно гениальное определение разведки: «wilderness of mirrors», пустыня зеркал, а еще лучше дикая пустыня зеркал — зияющая пустота, которая отражается в бесконечных зеркалах.

97

Сразу вспоминается влюбленная красавица Эмма, полностью опровергшая миф, что англичанки холодны как лед. Как любил ее Нельсон! «Ты можешь не опасаться ни одной женщины в мире: кроме тебя, никто ничего не значит, разве можно тебя с кем-нибудь сравнить, Эмма?» — это из его письма.

98

Куда больше мне нравится «Всё обломилось в доме Смешаль-ских!»

99

Между прочим, в одном московском ресторане я встретил сомелье похожего на Дилана Томаса, с которым беседовал минут пятнадцать о винах и о жизни в то время, как он переливал красное вино в прозрачный графин-дикантер, изысканно покручивал им, соединяя вино с кислородом. Так что и мы не лаптем щи хлебаем!

100

Что есть перевод? На блюде Бледная сияющая голова поэта,

Хриплый крик попугая, лопотание обезьяны И профанация мертвых.

101

Не стоит обольщаться по поводу всех английских отелей. Писатель Билл Брайсон с болью вспоминает один пансион, где хозяйка постоянно укоряла его за то, что он не гасит свет, не доедает(!) до конца завтрак, забивает волосами дырку в умывальнике (в сердцах после этого выговора он туда помочился) и не закрывает окно. Конфликт закончился трагически: хозяйка за рукав утянула его в туалет и указала на не смытые следы экскрементов — только тогда ему изменила выдержка, и он покинул гостеприимную обитель.

102

Ликуйте, друзья! Именно сейчас, весной 2000 года, власти пошли навстречу вековым чаяниям пьющих и разрешили круглосуточную работу и пабов, и винных лавок, если, конечно, они этого пожелают. Теперь алкашам можно не нервничать и не запасаться портяшком на ночь, упали оковы, и свобода радостно встретила англичан у входа.

103

Чтобы понять меня, следует припомнить шифрмашину «Эни-гма», с помощью которой британцы раскалывали шифрпере-писку Абвера, а потом, гады, после нескольких лет работы дешифровали некоторые наши телеграммы и чуть не арестовали нашего агента, шефа американского департамента Фо-рин-офиса Дональда Маклина.

104

Ох уж это «может быть»! Кто же на таком сверхсекретном посту не связан с контрразведкой или просто в ней не состоит?

105

Скромный англиканский священник Джон Донн:

«Дуреха! сколько я убил трудов,

Пока не научил, в конце концов.

Тебя — премудростям любви…»

106

Из Юрия Давыдова: «Яйца динозавров, как некогда пасхальные из шоколада в витринах петербургских магазинов Жоржа Бормана, они, представьте, пятнадцать сантиметров в поперечнике». Это к вопросу о животе.

107

Сколько еще было написано в Москве! И там тоже дрожал как заяц, но уже боялся своих: все-таки женатый человек, аморалка. А совсем недавно (нам уже было не по 30, а по 65) встретил Ее на кинофестивале в Сочи, более того, жили на одном этаже в гостинице. Однажды накупил на рынке зелени и вина, зазвал в номер. Поговорили, но старая задница (то бишь я) не замедлила и подкатиться. «Римейк? — хохотнула она. — Это смешно, я же тебя уже не люблю». И я не любил, но все равно хотелось, что делать? Да ничего! На этом и расстались…

108

С тех пор я прочитал массу мемуаров наших разведчиков, и во всех они выглядят как герои, которым следует немедленно воздвигнуть памятники на Родине. Чаще всего в аналогичных случаях они выплескивают в лицо вино или виски, иногда укладывают вербовщика одним ударом в нокаут, порой вступают в неравную схватку с несколькими контрразведчиками и оказываются в тюремном карцере. Мне тоже хотелось бы оставить о себе память, как о герое, но боюсь Кота и признаюсь, что я слабо пискнул что-то невразумительное, дрожащими руками отодвинул стол и бросился к двери, боясь, что меня оттащат от нее за фалды.

109

Англичане сдержали свои обещания, и вся эта история осталась в анналах спецслужб. Уже потом я думал: неужели они не могли сделать подход ко мне без помощи Батлера? Конечно, могли! А может, он действительно ничего не знал и засиделся в клозете? Ха-ха! А может, им стал известен наш план вербовки Батлера в Гастингсе? Отсюда и такая резкая акция… Как стало известно? Предатель! В нашей резиденту-ре сидел английский «крот», который и прочитал план. Вообще в 1960–1964 годах в Лондоне было столько провалов, что только «крот» мог стоять за ними. Он так и не объявился публике. Где вы теперь? Кто вам целует пальцы? Куда исчез ваш китайчонок Ли? Или сидите в подмосковном дачном поселке КГБ, вещаете о патриотизме и уже не хватает даже английской пенсии?

110

Тут приступ ностальгии: как легко выбиралось, когда на московских прилавках были лишь одни сырки! Не надо было ломать голову и раздираться между копченой корейкой и креветками в собственном соку.

111

«— Опять ты о чем-то думаешь? — спросила Герцогиня и снова вонзила свой подбородок в Алисино плечо. — А почему бы мне и не думать? — отвечала Алиса. Ей было как-то не по себе. — А почему бы свинье не летать? — сказала Герцогиня».