Гугеноты - [57]
— Да, но тогда гугеноты поднимут головы, получив перевес.
— Мы кинем им подачку, они успокоятся и уберутся в свои поместья. Этим мы достигнем мира в королевстве.
— Слава Иисусу Христу!
— Не забывай, у католиков остается кардинал Лотарингский, брат Гиза, глава католической церкви во Франции. Эта овечка тоже не робкого десятка, и план о мировом господстве, я уверена, оба братца составляли вместе. Однако он не имеет такого авторитета у парижан, какой имеет Франциск. По крайней мере, хоть отсюда не надо будет ждать народного волнения. И все же я постараюсь прибрать его к рукам.
— Но город зашумит, узнав о смерти Гиза. Они могут осадить дворец!
— Они не сделают этого. Мы отдадим им Польтро, и жажда их мести будет удовлетворена.
— Как?! Разве придется казнить гугенота, который окажет нам такую услугу? Но ведь ни Монморанси, ни вы, матушка, ни словом не обмолвились об этом в разговоре.
— Иногда, сын мой, надо уметь читать между строк, — ласково сказала Екатерина, гладя Карла по голове. — Порою именно это означает больше, чем само сообщение. Убийство такого важного сеньора, да еще и любимца народа, должно быть отмщено. Иначе тебе, Карл, как королю будет грош цена.
— Я понял, матушка.
— Нет, Карл, ты не уловил важную мысль, которая сама собой вытекала из моих слов. К этому Польтро надлежит приставить человека, который в нужный момент поможет поймать убийцу, если тот в суматохе попытается скрыться.
Король тяжело вздохнул:
— Ах, боже мой, мне приходится начинать мое царствование с крови, как и моему бедному брату. Говорят, оно заканчивается так, как начинается.
— Успокойся, Карл, Бог не допустит несправедливости по отношению к тебе, ибо твое деяние будет во славу и во имя Господа нашего. Ты являешься миропомазанником Божиим, но никто, даже сам папа римский, не сможет защитить твой трон от врагов, кроме тебя самого. Такие истории довольно часты.
— Неужто положение столь серьезно? — спросил юный король.
— Суди сам, Карл. Королевская казна пуста, а без этого нам не одолеть наших могущественных врагов. Благо, положение «спасают» религиозные войны. А тут еще Жанна Д'Альбре со своими выходками! Отдай ей испанскую Наварру — Филипп II немедленно пойдет на Францию войной. Страну раздирают голод и обнищание, по дорогам бродят банды бродяг и разбойников. Возросшие налоги, пошлины и принудительные займы приводят буржуазию к оппозиции правительству… Знать недовольна оттеснением от политических дел и предоставлением мест в аппарате власти «людям мантии». Но те платят за это деньги, так необходимые нам сейчас, потому мы и продаем им государственные должности. Дворянство же вообще недовольно всей нашей политикой и не понимает, что нам приходится пожинать плоды, взращенные Франциском и Генрихом. Все это ослабляет позиции нашей власти, Карл.
— И она может настолько ослабнуть, что Бурбоны, например, которые находятся ближе всех к престолу, однажды свергнут короля и сами сядут на трон? — со страхом спросил юный монарх.
— Не посмеют, — ответила ему королева-мать.
— Почему же?
— Потому что тот, кто поднимет руку на помазанника Божьего, будет проклят небом и землей, независимо от его вероисповедания. Папа проклянет цареубийцу со своего престола подобно Зевсу-громовержцу, его отлучат от церкви и предадут анафеме. Он потеряет уважение народа, его станут шарахаться, а это значит, что из него никогда не получится настоящего правителя.
— И что же с ним будет? — с любопытством спросил Карл.
— В лучшем случае его свергнут — народным восстанием либо своими же вассалами, а в худшем против него окажутся Испания и Ватикан. А с этими двумя колоссами ему не совладать.
— Выходит, все не так уж и плохо? — повеселев, спросил молодой монарх.
— Все пока не так уж плохо, — успокоила Екатерина. — Пока жива я, ваша мать, ни один из наших спесивых вассалов не посмеет посягнуть на трон французских королей.
— А если бы вас не было? — тихо спросил Карл, со страхом глядя на мать.
Так же тихо, глядя на сына в упор, Екатерина ответила:
— В лучшем случае они будут управлять государством при живом короле. А в худшем — расправятся поочередно с каждым их моих сыновей. Начнут с тебя, а закончат Франсуа. Потом станут делить престол. В результате ввергнут страну в междоусобную войну и в конечном итоге перегрызут друг другу горло.
— И они это понимают?
— И очень даже хорошо. Потому каждый из них и стремится быть поближе к трону, чтобы, в случае чего, первым предъявить свои претензии на царство.
— Разве Гизу и без того плохо живется? — удивленно спросил Карл.
— Человеку всегда не хватает того, чего у него нет, — вздохнув, ответила королева, — и, будь у него престол Франции, он, наверное, пожелал бы стать папой. Гизы владеют, чуть ли не четвертью Франции; оттуда, из этого источника, а также с многочисленных церковных земель они и черпают свои доходы. А попробуй попросить у них денег? Они скажут, что у них ничего нет.
— Выходит, они могут лгать своему королю?
— Могут, сын мой, а потому я еще раз предостерегаю тебя: бойся Гизов, не доверяй им, не предпринимай никаких шагов самолично, не посоветовавшись со мной, твоей матерью.
