Грязный свет. Браво Его Величества - [130]

— Тима, я, конечно, похожу. Присмотрюсь. Но мне было бы легче, если бы ты сказал, что мое васильковое платье висит в мастерской швеи, и послезавтра на рассвете я выдвигаюсь собирать цветочки к южным воротам. — Отрезала Цеса, слезая со стола, на котором она по привычке примостилась за разговором. Небо за окном окрасилось в лиловый цвет, знаменуя начало времени для вечерних посиделок. Аратим проследил за взглядом ведьмы.

— Тебя кто-то ждет?

— Ждет. — Цеса предусмотрительно закрылась от специального поверенного, дабы он не догадался о личности собеседника ведьмы.

— В таком случае твое васильковое платье висит в мастерской швеи. Послезавтра на рассвете выдвигаешься к южным воротам собирать цветочки. Отчет по исполнении. — Аратим покинул облюбованную кушетку и, молча хлопнув дверью, вышел из комнаты.

— Будет сделано, Ваше Распорядительство. — Съехидничала Цеса, быстро выбираясь из спальни вслед за специальным поверенным.

Глава 39

— Знаешь, так хочется романтики иногда, — Цеса отхлебнула вино из бутылки и задумчиво посмотрела в звездное небо, — что даже стыдно за себя становится. Я имею в виду, вот вроде не положено мне по должности, и глупо все это и сопливо, но, сука, хочется! Чтоб не просто, потому что так надо, а по желанию, понимаешь? — ведьма с опаской косилась на Руту, не зная, как та воспримет излишнюю откровенность.

— Моя дочь пятнадцатилетняя примерно то же самое говорит… — Рута постучала по спине подавившуюся вином Цесу и тоже подняла взгляд на усыпанный яркими светлячками небосвод.

— У тебя есть дочь?! — ведьма понимала, что ведет себя неприлично, сверля удивленным взглядом специального поверенного, но не могла с собой ничего поделать. На вид Руте было не больше тридцати пяти, однако неизменные ни при каких обстоятельствах платья свободного кроя скрывали её стройность и прибавляли еще пару лет и килограмм. Но даже с таким расчетом, Цеса никогда бы не подумала, что у женщины есть взрослая дочь.

— И дочь, и муж, и благоустроенный быт, все по первому классу. — Грустно улыбнулась Рута, забирая бутылку из рук ведьмы.

— Но, подожди, а как же поверенность? Муж… он нормально реагирует на твои… хм… задания. — Цеса замялась, прекрасно зная, что Руте, так же как и ей, периодически приходится совершать такие поступки, которые с семейной жизнью просто несовместимы.

Утром ты должна опоить чью-то дочь и отдать её на поругание очередному извращенцу, который за эту маленькую услугу выполнит твою просьбу. Вуаля! И дело сделано и компромат нашелся. А вечером ты улыбаешься своей дочери, целуешь мужа, готовишь ужин. В ровном ходе мыслей ведьмы, не обремененной узами брака, произошел сбой.

— Муж не знает. Он думает, что я каждый день, так же, как и он, хожу на работу, вечером возвращаюсь, занимаюсь рутинными делами и прочее. — Рута поморщилась, с трудом проглотив очередной глоток вина. Цеса же решила, что раз пошел такой разговор, то неплохо было бы раскрутить женщину на всю информацию, которую она сможет выдать в условиях задушевного алкогольного тандема.

— А дочь? Пятнадцать лет? Сколько же тебе?

— Тридцать. Я родила её в четырнадцать. Королевская кровь, чтоб её! Когда ты обязан жить при дворе, будучи бастардом, так еще и женщиной, никто не защитит тебя от раннего взросления…

— По ходу я вообще ни хрена не понимаю в этой жизни. Какой бастард? Какое взросление? — история Руты была слишком увлекательна, поэтому Цеса решила не упускать случай выслушать её до конца. Ведьма со знанием дела вскрыла вторую бутылку вина, продавив пробку внутрь ввиду отсутствия штопора.

— Я бастард. Специальными поверенными назначают только лиц королевской крови, чаще всего детей. Именно для них и придумали эту затейливую работенку. Наши Величества всерьез полагают, что верность короне напрямую зависит от состава жидкости в венах… — Рута без лишних разговоров приняла из рук Цесы початую бутылку и сделала внушительный глоток. Ведьма в свою очередь не торопилась задавать новые вопросы, смиренно ожидая добровольного продолжения занимательного повествования.

Легкий ветер скользил по водной глади, отчего отражавшаяся в зеркале пруда полная луна принимала необычные очертания. Высокий берег справа и слева был причудливо украшен склоняющимися ветвями ив, в которых тут и там сверкали огоньки светлячков.

Стайки летучих мышей с едва различимым писком кружили над водой. Цеса наблюдала за всем этим ночным переполохом, пила вино и терпеливо ждала, когда её собеседница определится со сложным выбором — изливать душу или нет. С тех пор, как жизнь ведьмы при дворе окрасилась палитрой работы браво, она обнаружила в себе маниакальное стремление коллекционировать психологические портреты тех, с кем её сталкивал дворцовый быт. Джог, Аратим и Джером — наиболее ценные экземпляры, — были уже достаточно изучены, тщательно законспектированы и положены в архив, так как не демонстрировали каких-то новых черт характера. Но вот Рута представляла собой пока еще не распечатанный сюрприз, внутри которого могло оказаться все, что угодно, в том числе и эксклюзивный набор юного собирателя многогранных личностей.