Грязные войны буржуинов - [14]
Аттали отдает себе отчет в том, что все это появится еще нескоро, что процесс будет долгим и сложным, как создание ООН накануне Второй мировой войны. Более того, он даже не исключает «еще более страшной войны, чтобы перспектива таких реформ воспринималась всерьез». Поэтому пока (видимо, в ожидании войны) философ и экономист предлагает «ограничиться созданием скромного мирового управления», что потребует принятия пяти решений и оперативного прохождения пяти этапов: расширения G-8 до G-24; на базе G-24 и Совета безопасности ООН создать один Совет управления, обладающий экономическими полномочиями и осуществляющий законное политическое регулирование; подчинить Международный валютный фонд, Всемирный банк и другие международные финансовые учреждения Совету управления; реформировать состав и порядок голосования в международных финансовых учреждениях, в том числе в МВФ и ВБ, и распространить изменения на СБ ООН и снабдить названные учреждения необходимыми финансовыми средствами. Таким образом, будет заложена организационная и финансовая база «планетарного государства».
Представитель другой мондиалистской структуры, член Совета по международным отношениям Фукуяма подходит в уже названной работе к проблеме международного управления с другой стороны. Этот «заход» еще более опасен, т. к. идея уничтожения национальных государств, суверенных прерогатив народов подается как проект «построения национального государства».
Проблема разрушения или значительного ослабления института государства с начала 1990-х годов прошлого столетия остается одной из самых дискутируемых, а «необходимость построения сильных государств» осознается аналитиками уже многие годы. Именно этот посыл – поразмыслить о «спорной роли государства», задуматься, над тем, почему «завершившаяся Холодная война подорвала экономические и политические силы целого ряда стран на Балканах, Кавказе, Ближнем Востоке, в Центральной и Южной Азии» – не только вызывает несомненный интерес к книге Фукуямы, но и особым образом располагает читателя, психологически расслабляет его. Дело в том, что на самом деле работа является апологетикой неоимпериализма Соединенных Штатов или, как бы сказал другой либерал Ф. Закария, обоснованием постамериканского мироустройства, где нет места России, и главной целью которого является «переустройство государств» и «осуществление руководства в слабых государствах» в интересах США.
Идеологическая стратагема изложена в третьей главе книги – «Слабые государства и международная легитимность», посвященной обоснованию гегемонизма Соединенных Штатов. Оказывается, «логика американской внешней политики после 11 сентября подводит ее к такой ситуации, при которой она либо берет на себя ответственность за руководство слаборазвитыми государствами, либо передает эту миссию в руки международного сообщества». Всем нам следует понять и принять сформулированную в речи Буша-мл. в Вестпойнте в июне 2002 г. и в Документе по стратегии национальной безопасности 2002 г. доктрину «профилактической или, точнее, превентивной войны, которая фактически ставит Соединенные Штаты в положение власти над потенциально враждебным населением стран, угрожающих Америке терроризмом» – ведь Вашингтон стал мировым полицейским поневоле, оказывается, он буквально защищает и нашу, и вашу свободу. Дело в том, что «необходимость продолжения войны в Афганистане заставляет американских военных внедряться в такие страны, как Таджикистан, Туркмения и Узбекистан, которые прежде входили в сферу интересов СССР и где крайне обострена проблема руководства».
Дальше – хуже. Вышеназванная доктрина «превентивной войны», как мы все прекрасно знаем, на практике означала «периодическое нарушение суверенитета других стран», т. н. «гуманитарную интервенцию». Примеры такой интервенции даже Фукуяма вынужден привести, правда, ссылаясь на целый список авторов (мол, не я это сказал): Сомали, Гаити, Камбоджа, Балканы и др. Однако для мыслителя важна не интервенция и ее последствия, а причины такого рода вмешательства. Именно причины определяют неизбежность и объективность нарушения суверенитета. Дело в том, что «Вестфальская система больше не является адекватным рычагом регулирования международных отношений», а в таких условиях «суверенитет и легитимность не могли автоматически дароваться (кем интересно? –
