Грязные сказки - [28]

— Слава Богу! — Костя подбежал к ней и обнял.

— Что? Волновался? — сухо сказала она и посмотрела на валяющуюся пустую бутылку из-под виски, — бросил меня одну, а сейчас делаешь вид, что беспокоился.

— Прости! Прости меня! — прижимая к себе, он не переставал целовать ее. Она отворачивалась, но он продолжал целовать ее в шею.

— Ты так всегда. Ищешь малейший повод для ссоры, чтобы показать, какой ты гордый, а потом всячески просишь прощения!

— Прости. Прости меня! Прости, — повторял он как заклинание.

— Мне надоело это. Будешь еще себя так вести, я не знаю, что тогда сделаю, — она оттолкнула его и прошла в ванную. Костя посмотрел ей вслед и тяжело дыша стал наводить порядок в комнате. Подбирая бутылки из под виски и содовой, он с ностальгией подумал о былых счастливых временах. Спустя несколько минут вышла Ольга, переодетая в ночную рубашку. Она, не сказав ни слова, легла на кровать, отвернулась к окну и закрыла глаза. Костя снял с себя брюки и помятую рубашку и тоже лег. Они лежали, отвернувшись друг от друга, словно совершенно незнакомые люди, стараясь соблюдать дистанцию.

Утром Костя проснулся в гордом одиночестве. Голова жутко болела после вчерашнего выпитого алкоголя. Внизу консьерж сказал, что Ольга ранним утром ушла с каким-то высоким господином. Услышав это, Костя не удивился и дал щедрые чаевые, после чего не спеша вышел на улицу. Прогуливаясь, он записывал какие-то идеи для своего очередного любовного романа и смотрел на надвигающиеся темные грозовые тучи. Через несколько минут пошел большой ливень. Крупные капли с шумом разбивались о серые булыжники на тротуаре. Костя положил во внутренний карман свой блокнот, поднял ворот ветровки и поспешил обратно в отель. «Мадам еще не вернулась», — с улыбкой доложил подбежавший консьерж и снова протянул руку. Костя задумчиво кивнул и, игнорируя, зашел в лифт. Расстроенный консьерж подошел к стойке администратора и куда-то позвонил.

Ольга вернулась в номер, как и вчера, почти после полуночи. Она увидела, как в полумраке сидел муж и увлеченно писал что-то на цифровом листе. Подходя к нему, она спросила:

— Что пишешь?

— Первую главу любовной истории, — не отвлекаясь, спокойно сказал он.

— Понятно. Ну, может на этот раз, у тебя получится что-нибудь стоящее и не придется публиковать книги за свой счет, это так дорого, — она присела на край кровати и начала рассматривать блестящий браслет на руке.

— Опять купила безделушку? — повернувшись, Костя посмотрел в ее глаза, затем опустил взгляд на браслет. На тонкой ниточке поблескивали небольшие голубоватые камешки, чередующиеся с наполированными металлическими пластинками. Стоило такое украшение сущие гроши, он подумал, что она его приобрела в какой-нибудь очередной бижутерной лавке.

— Не угадал. Мне его подарили, — радостно сказала она и загадочно улыбнулась в ожидании очередного всплеска гнева от мужа.

— Кто подарил? — спокойно спросил он, снова уткнувшись в электронный лист. Он одновременно печатал и проговаривал про себя обрывки фраз персонажей.

— Мой новый знакомый. Да, у меня появился ухажер. Серж, — она хотела, чтобы он ее приревновал и обратил внимание. Так она хотела отплатить ему за тот поступок на площади.

— Поздравляю. Ты с ним уже спала? — сдерживая злость, он старался быть спокойным.

— Что!.. — закричала она, вскочив с края кровати. — Как ты такое говоришь! Тебе на меня совсем плевать?!

— Раз я такой плохой, ты решила найти мне замену? — не выдержав, закричал он в ответ.

Ольга, ничего не ответив, быстро собрала свои вещи в небольшой красный чемодан на колесиках и, громко хлопнув дверью, ушла. Костя продолжал сидеть и писать свой любовный роман, стараясь не думать о случившемся. На душе ему стало тяжело и больно и хотелось выбежать за ней, остановить и просить прощения. Но гордость не позволила ему, и он просто зарыдал сидя на стуле. Через какое-то время с красными заплаканными глазами Костя вызвал по видеофону швейцара и попросил его принести бутылку виски с содовой и льдом. Выпив примерно треть, он лег на кровать со стаканом в руке и заснул. На удивление сны ему снились светлые и приятные.

Прошло три дня. Завтракая в кафе возле отеля, Костя сидел и гадал, где могла быть супруга. Допив остывший горький кофе, он расплатился и решил прогуляться. Свежий воздух и яркое солнце казались лучшим лекарством от депрессии. Все три дня он пил, практически не выходя из номера. Горе и тоска сжирали любящее сердце ревнивого мужа. Он пошел вдоль набережной, затем свернул вверх и оказался на большой площади, где когда-то поссорился с женой. Через два квартала стояла большая католическая церковь. На стене собора был наклеен серый плакат, на нем была изображена счастливая семья: молодой муж обнимал за плечо жену, которая держала на руках плачущего младенца. Костя прочитал слова, написанные сверху красными буквами: «Сохрани семью любой ценой! Будущее — это здоровое потомство! Измена — страшный грех». Он пошел дальше, и по пути ему попадались похожие агитационные плакаты, аккуратно расклеенные на стенах домов. Иногда в мрачных переулках он замечал слоганы повстанцев, нарисованные яркой краской: «N52 — возрождение нацизма! Интенусу смерть!». Голова Кости была забита другими проблемами, и поэтому он не придавал значения всему уведенному. Бродить по историческим улочкам Парижа можно было часами, на каждом шагу попадались различные магазины и кафе. Устав, Костя захотел отдохнуть и зашел в подвернувшийся бар. Сев за столик в углу так, чтобы можно было смотреть на прохожих сквозь большие окна, он понял, что был единственным посетителем в заведении. Многочисленные столики пустовали, был виден толстый слой пыли на бутылках за барной стойкой.