Грязные игры - [63]

—        Да, — рассматривая моток, удивился Кондратов. — А что, у нас уже разучились веревки делать? Ну, да ладно. Надо будет запомнить. Вынесем вопрос на заседание правительства.

Зайцовский так и не понял, то ли замминистра шутит, то ли говорит совершенно серьезно.

В общем, с этой ношей рекламная парочка выглядела презабавно. Высокий и тощий плюс маленький и кругленький, а между ними несуразная картонная коробка. Обхохочешься — люди пол-лимона несут!

На проходной Зайцовский предъявил пропуска и разрешение на вынос оргтехники.

Милиционер привычным жестом взял разрешение и кивнул. Однако откуда-то сбоку появился молодой человек в гражданском, но с неуловимой военной выправкой.

—        Предъявите к осмотру, — беспрекословно сказал он тоном таможенника на границе.

—        В чем дело? — возмутился Зайцовский. — У нас — разрешение. Й кто вы такой?

Молодой человек предъявил ему удостоверение сотрудника Службы охраны президента.

«Е-мое! Никак Коржиков проявился!» — разозлился Зайцовский. В такой переплет он еще не попадал. С Коржиковым, как известно, шутки плохи.

—        Откройте коробочку, — спокойно сказал молодой человек.

—        Сами открывайте, — огрызнулся Зайцовский.

Молодой человек кивнул милиционеру и тот с готовностью протянул ему ножницы.

Безжалостно - перерезав голландскую веревку, посланец Коржикова снял крышку.

—        Попрошу засвидетельствовать! — гордо осмотрелся он вокруг и достал из кармана рацию. — У нас задержание. На седьмой проходной. Жду.

Отпираться было глупо. Ясно, что это была ловушка.

—        Я могу позвонить своему адвокату? — спросил Зайцовский.

—        Пожалуйста, — милостиво разрешил коржиковец.

—        Толя, — набрал Зайцовский номер адвоката, — у нас проблемы. Нас задержали с деньгами для концерта. В Белом доме, на седьмой проходной. Звони Анатолию Парисычу. Нет, в прессу пока не сообщай. Посоветуйся с ним. Да. Хорошо, жду, — вздохнул он, и взглядом успокоил взмокшего от волнения Астафьева.

О коробке из-под ксерокса, набитой баксами, с радостью сообщили все новостные телепрограммы. Скрытое злорадство слышалось в голосах независимых журналистов. И что радовались? Как дети несмышленые! Ведь приди коммуняки к власти — журналистам первым пистон вставят. Ну, или кляп.

Уже пошли слухи, что Гарант разбушевался и приехал в Кремль — то ли выручать сотрудников своего предвыборного штаба, то ли вершить скорую и суровую над ними расправу.

В этой ситуации, кажется, только Виктор Петрович Зорин мог предподожить, куда склонится чаша весов. Да и то не на все сто процентов. Если бы к уже раздутой истории о коробке можно было подверстать бандитский, банк и подкупленные избиркомы, тогда бы все было тип-топ. Но без банка и финансовых схем все превращалось в фарс. Не без его, Зорина, «помощи».

Лучше было уж ничего не начинать, но запущенную коржиковскую машину он не смог остановить. Да, честно говоря, и не особо пытался.

В отличие от Коржикова с Горностаевым он знал, что Анатолий Парисович и дочка уже находятся в кабинете президента. Излагают свою версию произошедшего, А уж хитрющий Губайс любую ситуацию сможет обернуть в свою пользу!

Получилось, что «хунта» с ходу выложила свой главный козырь. Не догадываясь о том, что второго, а уж тем более третьего козыря в прикупе уже нет. Их в последний момент изъял Виктор Петрович, не предупредив незадачливых «игроков». Ох и наживет он себе врагов, если ситуация пойдет все же по какому-то третьему, неожиданному сценарию! Оставалось лишь уповать на упертость и изворотливость Губайса и дочки. Сейчас все зависело исключительно от них.

Приехав из_ Белого дома, где они лично провели первый допрос задерженных, Коржиков с Горностаевым тут же поднялись на третий, президентский этаж.

В приемной их встретил помощник президента Ильин:

—        Сам сейчас с телевизионщиками, они записывают обращение к россиянам. Вас он принять не сможет, — объявил Ильин.

Он торжествовал, и это прямо-таки читалось на его лице.

—        А кто еще у президента? — спросил Коржиков, заранее зная ответ.

—        Анатолий Парисович и дочь. И еще Рюмашев, — Ильин издевательски- улыбнулся.

—        Я должен ему хотя бы позвонить, — настаивал Коржиков.

—        Я же сказал, у него запись. Запишитесь на прием, — сделав невинные глазки, предложил Ильин.

Так с Коржиковым уже давно никто не позволял себе разговаривать. Но делать нечего, пришлось повернуться и уйти несолоно хлебавши.

—        Эфир через полчаса, — уже в спину им сообщил Ильин.

У себя в кабинете Коржиков включил телевизор и достал из бара коньяк.

—        Похоже, Михаил Иванович, нас с тобой сильно подставили. — Коржиков разлил коньяк прямо в чайные стаканы.

Они выпили залпом. Без закуски.

—        Слушай, Александр Василич, а где Зорин? —опомнился Горностаев. — Где его артиллерия?

—        Похоже, он заранее зачехлил стволы, — мрачно глядя в телевизор, ответил Коржиков.

По первому каналу шел очередной мексиканский сериал. Но бегущей строкой уже сообщалось, что с минуты на минуту ожидается экстренный выпуск новостей.

Прервав словесную ахинею героев сериала, на экране появился диктор. Он объявил, что сейчас будет прямое включение из Кремля.