Грязные игры - [52]

Эти слова Саша произнес отнюдь не театральным шепотом, а самым что ни на есть банальным тоном, без всякого пафоса. Хотя куда как серьезно это звучало: государственной, блин, важности!

Введенский поднял брови — вроде как удивился. Однако было понятно, что он ожидал какого-то заявления в этом роде. Он же все просчитывает на десять ходов вперед!

Экс-куратор внимательно посмотрел на Сашу и кивнул:

—        Излагайте... — он достал из портфеля пакетик" с заранее порезанным хлебом и принялся бросать его птицам. Обо всем подумал, мастер добрых дел!

—        Ко мне в руки... оперативным путем... попали некоторые сведения, которые имеют отношения к развитию политической ситуации в стране, — Саша скромно потупился. Прямо не Белов — школьница на приеме у гинеколога. Мол, случайно мимо начальства бежал, хвостиком махнул, вот тайна упала и прилипла. Помогите, дяденька, разобраться, что к чему. — В общем, в Кремле есть силы, которые, по-моему, готовы пойти на самые драконовские меры, если ситуация с выборами станет выходить из-под контроля...

—        Вы, конечно же, имеете в виду нашего общего «друга» Виктора Петровича? — Введенский махнул рукой в сторону, наверное, Кремля.

—        Именно, — порадовался Саша сообразительности Введенского.

Приятно все же работать с умными людьми, слов лишних можно не тратить.

—        Но ведь вы сами работаете с ним в одной связке. Ваш банк «Социум» курирует, если не ошибаюсь, именно он? — словно бы удивился Введенский.

—        Это еще вопрос — кто кого курирует, — Саша широко улыбнулся и сделал легкомысленный жест рукой.

—        Не заноситесь, Александр Николаевич, — осадил его Введенский. — Не стоит надмеваться, тем более в вашем положении. Зорин — очень неслабый противник. Он вполне может сожрать вас со всеми потрохами и фондами и даже не подавится.

—        Вот именно для того, чтобы заранее испортить ему аппетит, я и хотел с вами встретиться. Давайте сейчас не будем вспоминать старое, — примирительно

сказал Саша. — И у вас и у меня есть взаимные претензии. Но они — в прошлом. А сейчас речь идет о будущем.

Введенский бросил птицам последний кусок хлеба, аккуратно свернул пакетик и положил его в портфель. Вот он — главный принцип гэбэшника: не наследи!

—        По нашим сведениям, его кардинальный план не одобрят наверху... — сказал он уверенно.

«Да, — подумал Саша, — Введенский явно не зря получает зарплату!» _

—        Ну, это уж пусть они сами между собой разбираются, — Саша махнул рукой так резко, что ближайшие утки на пруду забеспокоились и разлетелись в стороны. — Своя рубашка ближе к телу. Мне бы хотелось иметь всего лишь гарантии того, что Виктор Петрович под шумок не сольет нас. Зарабатывая политический капиталец. У меня много чего на него есть. Интересного, между прочим. В случае чего мог бы поделиться с вами, если ситуация начнет становиться слишком опасной.

—        Ну так припугните его, выложите перед ним солидный компромат. У вас же он заготовлен? — Введенский не столько спрашивал, сколько утверждал.

—        Кое-что есть в заначке, — не стал отнекиваться Белов. — Только, боюсь,

они все там друг друга покрывают и наш компромат, даже попади он в соответствующие органы, просто положат под сукно.

—        Так что же вы хотите от меня? — как будто удивился Введенский.

—        Информации. Максимум сведений о его личной жизни, прошлом, связях, контакты, женщины... У каждого человека ведь есть что-то такое за душой, что он хотел бы скрыть от окружающих и, особенно, от самых близких. Скелет в шкафу, — Саша внутренне усмехнулся, вспомнив, что идея подключить к операции Введенского осенила его в пещере ужасов, в объятиях именно скелета. — Ну, вы сами понимаете…

—        Хотите сыграть на нашей старой вражде с Зориным? Тогда им вы сыграли против нас. Теперь — нами против него? Запомните, Александр Николаевич, мы — не мстители, мы — псы государевы.

—        Ну, зачем же так, Игорь Леонидович. В конце концов я на том оружии больше десяти миллионов потерял...

—        Ну хорошо, не будем считаться потерями. Я сделаю то, о чем вы просите. Только мое участие нигде не должно всплыть.

—        У меня — как в сейфе Центробанка, — растянул губы в улыбке Саша.

У него уже начало сводить мускулы лица от этой маски доброжелателя и своего парня. Но, что поделать, назвался груздем — улыбайся от уха до уха. Надо, надо -передвинуть эту фигуру — офицера, между прочим, — на шахматной доске!

—        Ладно, будь по вашему, Александр Николаевич, — Введенский жестом остановил готовые посыпаться аргументы-уверения в лояльности, солидарности и прочая, прочая. — Считайте — договорились. Только учтите. Я сейчас выступаю не от своего ведомства, а приватно, от себя, лично. Как человек, по-своему вам симпатизирующий и не желающий вам зла.

—        Спасибо, Игорь Леонидович. Как дочка?

—        В порядке дочка. — Этим кратким ответом Введенский явно дал понять, что дошел уже до самых крайних границ «дружественности». Дальше хода не было. Заминированная территория.

Саша уже готов был попрощаться, однако Введенский остановил его:

—        У меня есть для вас небольшой сюрприз. Думаю, это как раз то, в чем вы нуждаетесь, — Введенский открыл свой кожаный портфель и достал оттуда тонкую зеленую папку.