Грязь на девятой могиле - [3]

А врачи божатся, что со мной все путем. Но они не видят и не чувствуют того, что вижу и чувствую я. Даже со своей полнейшей амнезией я знаю, что мир перед моими глазами нереальный. Неестественный. Неземной. А еще знаю, что должна держать язык за зубами. Инстинкт самосохранения мотивирует капитально.

Короче говоря, либо у меня какие-то экстрасенсорные способности, либо в юности я переборщила с ЛСД.

- И все-таки он красавчик, - сладострастно вздохнула стриптизерша, вырвав меня из свирепого неосязаемого мира, и прильнула роскошными изгибами к мистеру Петтигрю.

Я решила промолчать о том, что по возрасту он ей в отцы годится. Оставалось только надеяться, что он ей все-таки не отец.

- Его зовут Бернард, - продолжала барышня и провела пальцем вниз по щеке мистера Пи. Тоненькая бретелька соскользнула с поцарапанного плеча.

Положа руку на сердце, я понятия не имела, чем эта женщина зарабатывала на жизнь. Исключительно судя по внешнему виду, либо стриптизом, либо проституцией. Синих теней у нее на глазах хватило бы покрасить весь Крайслер-билдинг, а пресловутое маленькое черное платье скрывало не больше, чем если бы на ней была пружинка-«радуга». К стриптизу я склонялась только потому, что перед ее платья держался на липучках.

Люблю липучки, блин.

Само собой, поговорить с женщиной на глазах у мистера Пи я не могла. А жаль. Мне бы хотелось узнать, кто ее убил.

Как она умерла, я уже знала. Ее задушили. На шее виднелись черные и фиолетовые полоски, а в глазах лопнули капилляры, из-за чего белки стали ярко-красными. В общем, тот еще видок. Интересовали меня подробности самой ситуации. Как все произошло, видела ли женщина нападавшего, знала ли его. Что тут скажешь? У меня явно нездоровые наклонности, но где-то в глубине души настойчиво зудело желание помочь стриптизерше.

Впрочем, она ведь уже умерла. Как слабенькая батарейка в лютый мороз. Что я могла для нее сделать?

С самого Дня Номер Один я жила под девизом не совать нос в чужие дела. Потому что меня никоим образом не касается, как призраки умерли, кто их оплакивает, одиноко им или нет. По большей части мертвецы, как осы: я не трогаю их – они не трогают меня. И такое положение вещей меня полностью устраивает.

Но порой при виде мертвецов внутри что-то просыпается, как какой-то глубоко укоренившийся условный рефлекс. Мной завладевает отчаянное желание горы свернуть, лишь бы им помочь. И это так сильно раздражает, что я, как правило, наливаю себе кофе и притворяюсь, будто ничего не вижу.

- Бернард, - повторила стриптизерша и с любопытством уставилась на меня. – Разве это не самое красивое имя на свете?

Я едва заметно кивнула, и в этот самый момент мистер Пи наконец-то сделал выбор:

- Принеси мне, наверное, как обычно, Джейни.

На завтрак он всегда заказывал одно и то же. Два яйца, бекон, картофельные оладьи и тост из цельнозернового хлеба.

- Будет сделано, красавчик.

Забрав у мистера Петтигрю меню, я вернулась к раздаточному окошку и приколола заказа мистера Пи к доске, хотя Суми, главный повар на нашей смене, стояла буквально в полутора метрах от меня по другую сторону окошка и всем своим видом выражала недовольство от того, что я просто не озвучила заказ вслух. В конце концов, она же стояла в полутора метрах. Буквально по другую сторону окошка. С очень недовольным видом. 

Но протокол есть протокол. Я обязана следовать строгому набору правил. Тем более что моя начальница, рыжая бестия по имени Дикси, на всяких правилах помешана чуточку меньше, чем армейский генерал.

Подсмотрев, что прочел в сотовом мистер Пи, стриптизерша захихикала, а я, разобравшись с заказом, принялась томиться. Не только ожиданием, но и мыслями. Об ЛСД, пружинках-«радугах» и капиллярах. Почему я помню слова вроде «капилляры», «генерал» и даже, черт возьми, «томиться», но не помню собственного имени? Это же ерунда какая-то! Все это время я ломала голову над алфавитом, пытаясь подобрать хоть что-нибудь подходящее, но буквы уже заканчивались. После «Ш» останется всего семь.

Я нашла свой кофе и начала там, где закончила.

Шейла? Нет.

Шелби? Тоже не то.

Шерри? Очень сомневаюсь.

Ни один из вариантов не подходил. А я была уверена, что если услышу свое настоящее имя, то сразу его узнаю и все вспоминания вернутся одной сверкающей лавиной. Пока что одна-единственная лавина проживала у меня в животе и каждый раз изображала акробатические трюки, когда в кафе появлялся один конкретный завсегдатай. Высокий, суровый, с черными как смоль волосами и аурой в тон.

В настоящее меня вернул голос сотрудницы:

- Опять задумалась, солнышко?

Подойдя ко мне, она легонько ткнула меня локтем. Похоже, этот приемчик ей нравился больше всех остальных.

Куки нанялась в кафешку через два дня после меня и сразу же попросилась со мной на утреннюю смену. Смена начиналась в 7:00, а в 7:02 мы уже были подругами. Оказалось, у нас много общего. В городке мы обе были новенькими. У обеих не было друзей. Обе ничего не понимали в ресторанном бизнесе и не привыкли к тому, что люди на нас орут из-за перегретой еды или остывшего кофе.

Ну, остывший кофе я еще могу понять.