Грязь. Motley crue - [151]

“Мы не могли”, ответила она. “Я всё время была беременна”.

Когда вы любите кого-то, то нет большего желания, чем желание родить ребёнка, и эта вещь обоюдная. Но как только это происходит, вы отправляете вашу любовь в мусорное ведро. Заводя ребенка, вы создаете себе самого большого конкурента — человека, которого ваша жена будет любить больше, чем вас. Если отношения муж-жена полностью подчинены условностям (контракты, лицензия на брак, анализы крови), то отношения мать-дитя основываются исключительно на безоговорочной любви. Как бы там ни было, получив то, чего мы хотели больше всего на свете — прекрасного мальчика (а вскоре и второго сына), мы обрекли сами себя ещё до того, как это произошло.

Кроме того, были и другие факторы, которые были вне нашей власти. Как-то за обедом мы с Памелой, переключая телевизионные каналы, услыхали свои имена, которые были упомянуты в каком-то новостном шоу. На экране мы увидели чувака возле полок, набитых видеоплёнками «Tower Video». И мы поняли, что это были за плёнки.

За несколько месяцев до этого мы совершали пятидневное путешествие на экскурсионном судне в Лэйк Мид в качестве отдыха. Как обычно, я взял с собой видеокамеру. Мы не пытались снять порнофильм, а просто документировали наши каникулы. По возвращении домой мы посмотрели эту плёнку один раз, а затем я положил её в наш сейф. Сейф был пятисотфунтовым (около 230 кг) монстром, спрятанным под ковром в аппаратной студии в моём гараже, где мы записывали часть альбома «Generation Swine».

Памела и я провели то Рождество в Лондоне, в то время как в нашем доме производились кое-какие работы. Позднее я перестал записываться в подвале, а затем демонтировал студию. Когда оторвали ковёр, где когда-то был сейф, я увидел только пустое место. Замки и окна были целы, так что, должно быть, работали изнутри. Единственные люди, у которых были ключи, мой помощник и бригада строителей, где, подумать только, работал один электрик, который снимался в порнофильмах и хорошо знал этот бизнес. Как я себе это представляю, они, должно быть, вытащили сейф подъемным краном, отвезли его к кому-то из них домой и вскрыли или разрезали его. Вероятно, они охотились за оружием и драгоценностями, которые находились в нём, но также у них в руках оказались личные вещи, которые были важны для нас, от семейных реликвий до фотографий.

Я был так взбешён, что уволил помощника и натравил своих адвокатов на строительную компанию. Следующее, что случилось, мне позвонил один распространитель порно-продукции из компании под названием «Internet Entertainment Group». Он сказал, что он купил плёнку и собирается опубликовать её в Интернете. Адвокаты Памелы послали им ордер о запрете на продолжение противоправных действий, но по каким-то причинам он не был доставлен вовремя. Наши адвокаты и менеджеры посоветовали нам, что лучший способ минимизировать потери состоит в том, чтобы подписать контракт, в котором бы оговаривалось, что, т. к. компания держит нас за яйца, мы против своего желания дадим согласие на разовую демонстрацию плёнки в Интернете, а они в свою очередь не будут продавать оригинал, тиражировать запись, торговать копиями или повторно демонстрировать плёнку. Мы думали, что мы победили: Едва кто-нибудь увидит видео в Интернете, и мы сможем вернуть плёнку и таким образом уладим дело.

Поэтому, как только мы увидели в новостях полки с видеокассетами «Tower», мы поняли, что парень нарушил соглашение и ведёт массовое тиражирование плёнки, которую он, между прочим, нам так и не вернул. Я немедленно позвонил своему адвокату, и мы вызвали их в суд.

Всё это свалилось на нас в самое тяжёлое время: Мы с Памелой всё время ссорились. Попытка иметь детей, продолжать свою карьеру, которая поглощала нас полностью, строить новые отношения и иметь дело с бесконечным нагромождением всякой ерунды в прессе оказалось более сложной задачей, чем мы ожидали.

Ещё до рождения Брэндона у нас была ужасная ссора из-за того, что всё сразу навалилось на нас, мы оба стали сверхчувствительны к малейшему изменению в настроении друг друга. Если один говорил или делал что-то не так, другой с ненавистью и негодованием вставал на дыбы. У нас постоянно возникали стычки из-за ничего. “Ты эгоистичный маленький ребёнок, который не думает ни о ком, кроме себя”, вскипела Памела однажды вечером из-за какой-то ерунды, которую мы раздули в большую проблему. Я даже не помню, с чего всё началось.

“Я не хочу больше этого слышать”, огрызнулся я в ответ. “В этом нет никакого грёбаного смысла. Я слишком устал от того, что мы тратим время на вечные споры”.

“Ты никогда не хочешь ни о чём разговаривать”, кипятилась она. “Я-то думала, что ты такая прелесть. Ты обманул меня”. И с этими словами, она выскочила из дома и отправилась ночевать на свою кооперативную квартиру. Несколько часов спустя зазвонил телефон. Я снял трубку, ожидая услышать Памелу на другом конце провода. Но вместо этого я услышал мужской голос. Он назвался доктором и сказал, что Памела проглотила полбанки аспирина у себя дома и потеряла сознание. Без сознания на кровати её обнаружила подруга, которая приехала, чтобы побыть с ней ночью и утешать её. Я помчался в больницу, чтобы увидеть её, хотя передозировка в меньшей степени была попыткой самоубийства, чем просьбой о внимании. Но это сработало, потому что я даже не догадывался, насколько наши разногласия ранили её.