Грядущее постиндустриальное общество - Введение - [2]

Технологическое прогнозирование имеет дело с темпами изменения и с комбинациями факторов в рамках классов событий. Как нельзя предсказать события, так нельзя предсказать и конкретные изобретения. Можно, однако, прогнозировать необходимые последующие шаги в цепи изменений в рамках замкнутой системы. Существует возможность спрогнозировать тенденции в мире скоростей — важный фактор в сфере транспорта, — ведущие от реактивных к сверхзвуковым; можно использовать компьютерную память, экстраполировать последующий уровень возможностей и включить их в «огибающие кривые». Это осуществимо благодаря тому, что технология имеет конечные параметры, заданные физическими пределами. Так, максимальная скорость на земле составляет 16 тыс. миль в час; большая уже выведет на космическую орбиту. Быстродействие компьютера ограничено характером передающих устройств: сначала то были вакуумные лампы, затем транзисторы, а теперь интегральные схемы. Теоретически можно определить виды материалов (новые пределы прочности или веса) или процессов (например, миниатюризация), необходимых для достижения следующего уровня искомой скорости или мощности. Затем начинается освоение подобных материалов или процессов. Но это, однако, дело экономики — стоимость исследований, определение возможной выгоды, объем инвестиций, уже вложенных в существующие технологии, масштаб рынка для новых товаров и т. д. А это уже находится вне технологической системы.

Демографическое прогнозирование — а учет народонаселения есть фундамент экономического и социального анализа — представляет собой странную смесь неопределенности и модифицированной закрытой системы. Количество детей, рождающихся в любой конкретный период времени, зависит от изменений в системе ценностей, экономических колебаний и многих других факторов. Располагая данными о числе родившихся, мы можем на базе актуарных (т. е. счетных) таблиц с высокой вероятностью предсказать, сколько из них выживет, и рассчитать темпы сокращения этой когорты с течением времени. На этой основе можно определить потребности в образовании, здравоохранении и т. д. Но первоначальные решения являются неопределяемыми и носят социологический характер.

Существуют три вида экономического прогнозирования. Первый — простое исследование рынка, основанное на данных о доходах, распределении населения по возрастам, составе семьи и предполагаемых потребностях, что используется фирмами для оценки потенциального спроса, определения объемов товарных запасов и принятия решений о выпуске новых изделий. Второй и наиболее стандартизированный способ заключается в создании временных серий макропеременных — индексов оптовых и потребительских цен, объемов промышленной продукции, производительности в сельском хозяйстве, уровня безработицы и сотен других, — которые служат индикаторами деловой активности и по совокупности которых может быть сделан прогноз состояния экономики. Третий и наиболее сложный вид — эконометриче-ская модель, которая путем определения фактического взаимодействия важнейших зависимых и независимых переменных пытается имитировать реальную экономическую систему в целом.

Идея постиндустриального общества, являющаяся темой данной книги, и представляет собой прогноз перемен в социальной структуре западного общества.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС

Структура общества — это не слепок с социальной реальности, а концептуальная схема. История — это поток событий, а общество — переплетение многих разнородных отношений, которые познаются не только простым наблюдением. Если мы осознаем различие между фактами и отношениями, то знание, как их комбинация, зависит от правильного сочетания фактического и логического порядков. Для опыта первичным является фактический порядок, а для смысла — логический. Разум познает природу, находя некий язык для выражения чего-то сущностного. Знание поэтому производно от категорий, которые мы используем для установления связей, — подобно тому, как восприятие в искусстве производно от принятых нами допущений, позволяющих видеть вещи «правильно». А. Эйнштейн однажды сказал: «Именно теория определяет, что нам дано увидеть». (Цит. по кн.: Heisenberg W. Physics and Beyond: Encounters and Conversations. N.Y., 1971. P. 63)

Все разумное действительно, все действительное разумно», — гласит известное изречение Г. Гегеля. Он не имел в виду, что существующее действительно. Как посткантианский философ, он соглашался с предположением, что эмпирическая реальность пребывает в постоянном изменении и что знание достигается только путем использования априорных категорий, необходимых для его организации. Таким образом, «действительное» представляет собой лишь базу для понятий, придающую смысл запутанному пустословию настоящего. Для Г. Гегеля реальность есть развертывание рациональности как рефлективной активности познающего самого себя разума, давшей человеку возрастающую власть над природой, историей и самим собой.

В фундаментальном смысле понятие рациональности служит также и основной опорой социологической теории. Для Э. Дюркгейма, как он утверждал в работе «О разделении общественного труда», цивилизация имеет тенденцию становиться более рациональной, что является следствием усиливающейся взаимозависимости в мире, а также синкретизма и секуляризации культуры, ведущих к уничтожению разобщенности. В трудах М. Вебера понятие рациональности заняло центральное место в социологии. В своих последних лекциях, прочитанных зимой 1919/20 годов, он указывал, что современная жизнь состоит из «рационального расчета, рациональной технологии, рационального права и, наряду с ними, рационалистической экономической этики, рационального духа и рационализации в каждом аспекте жизни». (