Грядет тьма (сборник) - [10]

— Мою душу истощила работа в театре, Тед, — в отчаянии ответил я. — Помнишь?

— Это ты так думаешь. Давай попробуем еще раз. Мне нужны актеры, Говард. А ты многих знаешь лично. В стране не хватает квалифицированных кадров для той работы, которую я тебе предлагаю. Как только ты находишь нужных нам людей, мы вначале лечим их от алкогольной зависимости и восстанавливаем их здоровье, а после этого вы приступаете к работе. Я не спрашиваю тебя, Говард. Я настаиваю.

Что-то от его напористости слегка вибрировало сквозь тонкие натянутые стены, которые защищали меня от всего. Я знал, что не должен идти у него на поводу. Но где-то в закоулках сознания зашевелился дикий иррациональный Рохан, который все еще верил в невозможное. Может быть, у меня еще есть шанс. Освободиться от контракта, снова стать самим собой, снова попытаться начать прежнюю чудесную, блестящую жизнь...

На мгновение защитная стена перестала вибрировать. В этот момент на меня огромной волной нахлынули воспоминания о прошлом. Миранда. Жизнь, которую мы прожили вместе. Все в той жизни было в изобилии, и мы наслаждались ярким миром. Многочисленные вечеринки для избранных кружили нам головы. Чудесные вечеринки. Музыка лучших оркестров страны. Великолепные платья на женщинах, драгоценности, похожие на огромные капли огня, дурманящий аромат духов. Блестящие речи лучших умов нации, которых собрал возле себя Эндрю Рэйли. Сам старик — статный и румяный, в безукоризненных, без единой складочки мундирах, которые тогда носил. Его величественный вид. Все это потрясающее ощущение жизни в самом центре мира, в то время как вселенная вращалась вокруг нас, потому что мы жили полной жизнью, заставляя ее кружиться вокруг нас.

— Ты в состоянии сделать работу. Я не спрашиваю тебя, Говард. Я настаиваю. — Слова Ная эхом отдавались у меня в голове. С трепетом, надеждой и ужасом я подумал, может, он и прав. Может быть, у меня еще есть шанс.

— Что, что это за работа? — спросил я хриплым и отстраненным голосом, — и для чего нужны актеры, Тед?

Сквозь завихрения сомнений и надежд я услышал его слова:

— Я хочу, чтобы ты руководил труппой бродячего театра. Я посылаю нескольких актеров в один из нужных мне районов. Они будут выступать под открытым небом на простой площадке. Мне нужен кто-то, кто может манипулировать мнениями обывателей, управлять ими и позволять слышать им все, что они хотят услышать, что им нужно.

Его затея показалась мне сомнительной:

— Я никогда не играл в бродячей труппе, Тед. Не путешествовал, как в старинных цирках... Ты же понимаешь, что это не сработает. В провинции население намного меньше, чем в городах, и вряд ли их заинтересуют наши выступления. Мне непонятны твои мысли. Я...

— Позволь мне самому позаботиться об этом, Говард. Ты со мной или хочешь вернуться туда, откуда я тебя вытащил?

Пока я раздумывал, переговорное устройство снова издало музыкальный писк, и Най ударил по кнопке приема с такой силой, что изображение на экране задрожало. Зеленоватая секретарша уже не говорила, а выкрикивала имена самых влиятельных людей Соединенных Штатов, которые хотят связаться с Наем немедленно.

— ...вице-президент, — тараторила она, — и он должен с вами посоветоваться перед разговором с президентом Рэйли...

Най бросил на меня встревоженный взгляд и быстро переключил разговор на наушники. Голосок умолк. Тед схватил наушник и прижал его к уху, его взгляд блуждал по кабинету, пока он слушал. Когда разговор закончился, его лицо выражало обескураженность. Мимика была заторможена, лицо стало бледным как мел, и выглядел Тед так, словно умер вчера.

Беда, подумал я, случилось что-то серьезное. По крайней мере, на сельскохозяйственных работах мне будет безопаснее. Хочу ли я пойти за Наем дальше?

Мое внимание привлекло какое-то движение в круглой клетке с канарейкой. Разбуженная писком звонка, она встряхнулась, а затем внезапно нырнула под крыло и принялась яростно взъерошивать перья в поисках назойливых насекомых. Наблюдая за птичкой, на меня нахлынула свирепая волна старых ощущений от вшей и блох. Я снова ощутил запах немытого тела и дезинфекции, почувствовал усталость. И зуд, назойливый и настолько сильный, что пот выступил у меня на лбу и мне пришлось мобилизовать всю волю, чтобы не почесаться.

Я посмотрел на лицо Ная и его худые напряженные плечи под полосатой рубашкой. Я оглядел богатый и тихий офис, ощутил под ногами вибрацию от бурной деятельности управления государством, которая охватывала всю нацию от одного только разговора двух влиятельных чиновников.

И вдруг я возненавидел Теда Ная, яростно завидуя ему и одновременно в каком-то смысле чувствуя жалость к этому маленькому человеку, которого когда-то так хорошо знал. Внезапная яростная буря чувств пронеслась сквозь меня, как заряд холодного мокрого снега. Я ощутил, что должен жить. Действовать. Двигаться, чувствовать силу и заставлять мир вращаться. Какой бы тяжелой ни была работа, сколько бы она мне ни стоила, какие бы опасности ни подстерегали — я должен был ее выполнить. Моя безопасная маленькая волшебная комната, построенная из алкоголя, больше мне не нужна. Тед Най разбил ее вдребезги, вернув меня к жизни.