Грузовой лифт - [17]

— Примите мои поздравления.

Самым странным было то, что хозяйка, казалось, действительно заинтересовалась этим.

— Восемь ливров. Без ста грамм… Большой господин, а, что скажете?

— И как зовут этого молодого человека?

— Жан-Филипп.

— Мне очень нравится это имя.

— Вам надо бы выпить немного после того, что с вами случилось, — посоветовал Ферри.

— Обязательно, — присоединился я, — шерри, например…

Уверенным жестом я налил ей ликер.

Она выпила его одним духом.

— Вы не хотите обратиться к врачу?

— В этом нет необходимости. Мне просто стало дурно. Было так душно…

— Это правда.

Вдруг она вскрикнула, отчего мы с Ферри вздрогнули.

— Боже мой! — вздохнула мадам Драве.

— Что случилось?

— Я забыла в церкви свою сумку!

Ферри слишком уважал правила хорошего тона, чтобы не разделить огорчение женщины.

— Там было много денег? — быстро спросил он.

— Около тридцати тысяч франков и документы.

— Ого-го, еще бы, я вас понимаю. Мы сейчас быстро сгоняем туда. Если дьявол не унес вашу сумку, то мы обязательно найдем ее. Другое дело, в кинотеатре… Но в церкви… а?

Он уже встал и, на ходу допивая коньяк, стал застегивать кожаное пальто.

Я тоже поднялся. Вообще-то я не очень понимал, что мадам Драве хотела этим добиться. Ведь я прекрасно помнил, что у нее не было никакой сумки, когда она выходила из дома.

8. Четвертый визит

— Вы не закрываете ворота на ключ?

— А зачем?

Он не стал настаивать. Мы подошли к машине, я открыл мадам Драве дверцу. Ферри уже сел за руль. В моем распоряжении было несколько секунд.

— Что вы сделали с телом? — выдохнул я.

— Оставьте меня! Вы хотите, чтобы я погибла? Возвращайтесь к себе, а завтра я к вам приду.

Водитель удивленно спросил:

— Что-нибудь не так?

Вместо ответа она села рядом с ним и сделала вид, что не расслышала вопроса. Машина тронулась. Часы показывали немногим больше часа ночи. Я дошел до предела, казалось, я тоже сейчас упаду в обморок, и по-настоящему. Когда мы проехали метров триста, я попросил водителя остановиться.

— Будьте любезны, остановите. Я здесь живу. Мне кажется, нет смысла в том, чтобы я сопровождал вас дальше, не так ли?

Он с готовностью затормозил.

— В общем, да, я думаю, не стоит.

Он не был недоволен тем, что остается один с женщиной.

Наоборот, оживился. Он провел несколько месяцев, лелея свою беременную жену, и теперь ему нужна была передышка.

— Мои наилучшие пожелания, мадам.

Она протянула мне руку через спинку сиденья.

— Спасибо, что вы были так внимательны…

Ферри энергично сжал мои пальцы.

— Рад был познакомиться.

Когда я выходил из машины, у меня сжалось сердце.

Я стоял на краю тротуара, пока два красных огонька не исчезли из виду.

Внезапная тоска залила весь квартал, как оцепенение, наступающее после буйного пиршества. На черных фасадах зданий одно за другим гасли окна. Я чувствовал себя таким одиноким, как никогда еще до сих пор. Более одиноким, чем перед трупом Анны, чем в камере предварительного заключения, чем в своей камере. Я ничего не понимал в поведении мадам Драве — зачем она убрала тело мужа? Зачем этот обморок? Зачем выдумка с забытой в церкви сумкой?

Мысль о двух маленьких красных звездочках на ее рукаве продолжала преследовать меня. В какой-то момент я даже сказал себе, что это она убила своего мужа с помощью какого-нибудь соучастника… Это было экстравагантно, безумно, но я готов был предположить что угодно, и всему поверить.

В нескольких метрах возвышался фасад моего дома.

Овеществленные угрызения совести. Мое детство, моя мать, которая ждала меня за этой большой обшарпанной стеной. Я сам все испортил, все убил — свои воспоминания и тех, о ком они были.

Я застегнул пальто на все пуговицы, засунул руки поглубже в карманы, повернулся и, прижимаясь к стенам, отправился к Драве.

С меня было достаточно тайн, и я решил откровенно объясниться с этой женщиной. Я даже решил пригрозить ей, если понадобится.

Я вспомнил, что она не закрыла ворота на ключ, и зашел во двор ателье. Темные тени плясали на огромных стеклах, на их матовой поверхности извивались фантастические существа. Нужно было довольно долго наблюдать за ними, чтобы понять, что это облака, странствующие в декабрьском небе.

Я подождал около четверти часа, изучая место. Мне нравился крепкий запах бумаги, я находил занятным это нагромождение, напоминающее крепость.

Мадам Драве задерживалась. Становилось все холоднее, и я нашел убежище в кабине одного из грузовиков; они были повернуты к воротам, и я мог наблюдать за входом через ветровое стекло.

Что она там делала в компании этого Ферри? Они отправились в церковь, она сделала вид, что ищет сумку, может быть, даже справилась у смотрителя? А потом? Четверти часа вполне достаточно, чтобы произвести эти поиски. А уже прошло полчаса с тех пор, как они уехали.

Усталость навалилась на меня с еще большей силой, чем там, в церкви. Я поднял воротник пальто, устроился поудобнее, вытянул ноги и тут же закрыл глаза.

Это не был сон, так — дремота. Я полностью расслабился, но сознание бодрствовало, только вещи, окружавшие меня, потеряли свою реальность. Я стал нечувствителен к холоду и равнодушен к ситуации, в которой находился. Мое любопытство растаяло, и мадам Драве превратилась в воспоминание о любимой женщине, которую я убил очень давно.