Груз для Слепого - [2]

Но кто в этом стал разбираться? Подумаешь, какой-то полковник! Задействованы были министры и политики, велась очень большая игра Естественно, провал нужно было на кого-то списать, отыскать, как это водится, стрелочника и сделать его виновным. Стрелочником оказался несговорчивый полковник Скобелев. Тем более что он рьяно принялся доказывать свою невиновность. А от таких людей, как известно, избавляются в первую очередь.

Сначала Скобелеву пригрозили, посоветовали сидеть тихо и молчать в тряпочку. Но не таким человеком был Александр Михайлович Скобелев. Он начал писать бумаги, кое-какие из его записок все-таки попали к людям из окружения Президента.

Вот тогда и разразился скандал. Те, кто сидели, да и теперь сидят, наверху, смогли договориться между собой. А со Скобелевым договориться не смогли и его «ушли».

Первые недели две полковник Скобелев буквально не находил себе места, даже хотел покончить жизнь самоубийством. Но что-то его удержало. Поначалу он не мог понять, что за чувство не позволило ему нажать на спусковой крючок пистолета. И только по прошествии месяца или двух Александр Михайлович Скобелев постепенно осознал: покончить жизнь самоубийством ему не позволило чувство мести. Он должен отомстить.

Отомстить всем тем, "кто его незаслуженно обидел, тем, кто его сровнял с землей, тем, кто смешивал его с грязью. О том, чтобы поехать служить в какой-нибудь провинциальный Ярославль или Смоленск, и речи быть не могло. Скобелев отказался наотрез.

Генерал, который с ним разговаривал, укоризненно покачал головой:

– Послушай, Александр Михайлович, – сказал генерал, – я тебя давно знаю. Мы работали вместе еще в КГБ. Ты настоящий мужик, но что я могу сделать? Все, что в моих силах – так это предложить тебе незаметное место, чтобы ты уехал из Москвы, спрятался, затаился где-нибудь на периферии. А потом, когда власть поменяется, я, может быть, и верну тебя в белокаменную столицу.

– Нет, это не по мне, – твердо отрезал полковник Скобелев, – вы же прекрасно знаете, что в тех двух провалах я не виновен. Просто на мне хотят выехать, сделали козлом отпущения.

– Хорошо, что не козлом опущения, – не к месту хохотнул генерал, а затем вновь стал серьезным, – ты радуйся, что еще живой. Ведь тебя могли запросто убить. А мертвые, как ты понимаешь, молчат.

– Да, я это знаю. Лучше бы меня убили. А молчать я не буду.

– Ты ничего, Александр Михайлович, не сможешь сделать, – генерал выбрался из-за стола.

И только сейчас Александр Михайлович увидел, какой он маленький, этот всемогущий генерал, без своего кресла, конечно. Казалось, врежь ему кулаком – он и откинется. Но полковник Скобелев не мог себе позволить такого широкого жеста. Единственное, что ему оставалось, так это по-военному четко развернуться и покинуть кабинет, хлопнув тяжелой дубовой дверью, уйти, чтобы никогда больше туда, за эту дверь, не возвращаться.

Дома сразу же начались скандалы. Александр Михайлович вымещал свою злобу на домашних – на жене и сыне. Жена у него тоже была не подарок – дочь генерала. Она поступила так, как Скобелев со своим начальством – развернулась, собрала вещи и ушла к родителям. Слава Богу, генерал, тесть Скобелева, хотя и занимал довольно большой пост, не обладал былой властью. Потом состоялся развод, размен квартиры. Скобелеву досталась вот эта маленькая двухкомнатная хрущевка на окраине Москвы. Но Александру Михайловичу было все равно. Главное, есть свой угол. Можно в одиночестве спокойно все обдумать.

Он вынашивал грандиозные планы мести. Информация, которой владел полковник ФСК, с течением времени не обесценится. И вот кое-что из этой информации Скобелев решил продать, вернее, обнародовать, уничтожив тем самым тех, кто так жестоко с ним расправился. Дело предстояло не простое. К нему следовало тщательно подготовиться, вывести будущих следователей на ложный след, умело спрятать концы в воду и только после всех предварительных операций опубликовать материалы. Самому в это время лучше всего находиться за границей. Скобелев понимал, что каждое его движение контролируется. Он замечал, как за его машиной ведется слежка, прекрасно знал, что все его телефонные разговоры прослушиваются, корреспонденция просматривается.

Но и Скобелев был не простачок: как-никак, двадцать лет отдал работе в органах и все тамошние хитрости знал наизусть. О будущем своего сына он не беспокоился, тесть поможет внуку, и тот после окончания школы скорее всего попадет в МГИМО или в Плехановский институт, окончит учебу без особых сложностей и ему будут обеспечены хлебное место и интересная работа по способностям и по происхождению.

Только иногда Скобелеву становилось грустно из-за того, что он редко видится с сыном. Ему не хватало общения со смышленым парнишкой, который унаследовал от отца не только гордый профиль, но и быстрый ум, замечательную память и такой же неуступчивый характер.

Отец с сыном довольно часто ссорились и все из-за сходства характеров. Но потом мирились. И вот эти дни остались для Александра Михайловича самыми светлыми воспоминаниями из всей его семейной жизни. Жену он не любил, женился только для того, чтобы сделать карьеру, чтобы тесть послужил трамплином, помог реализовать зятю возможности, данные ему природой.