Груз для горилл - [12]

— Ты что, в самом деле собираешься в Лондон? — чуть ли не прокурорским голосом спросил он Кристофера.

— Остаюсь, — поднял руки вверх Марло. — Но на вашу ответственность!

— Об этом не беспокойся — ответим, — сказал Ингрем Фрайзерс.

— Ха, ответственность! Я только что возвратился из Гааги с важными бумагами. — Поули ткнул пальцем в сторону кожаной сумки на скамье. — Но, как видишь, не тороплюсь… Кстати, что у тебя нового по части твоих писаний?

— Да так, трагедия «Герцог Гиз». А вы знаете: Мария Стюарт из рода Гизов…

— Крис, неужели тебе до сих пор не дают покоя лавры старого болтуна Гомера? Учти, как это символично: он был слепым!

— Ну и что же, зато видел больше, нежели зрячие, — ответил Кристофер. — А теперь благодаря именно Гомеровым писаниям мы имеем возможность поднять кубки за нашего славного предшественника, хитромудрого шефа Си-Ай-Си ахейцев сэра Одиссея из Итаки!

Шутка подействовала — в кубках зашипело вино. Как обычно, после первого кубка ели молча. Внизу, в трапезной корчмы, уже слышались голоса дневных посетителей — моряков и портовых клерков. Пояс Фрайзерса и кинжал со стуком свалились на пол. Ингрем наклонился и повесил его на место.

— Слышал я, — с набитым ртом сказал Никол Скирс, — будто ты, Кит, намереваешься бросить службу в Си-Ай-Си.

— Это не слухи, Никол, — поучительно поднял палец Кристофер, — и тебе передали верно. Так что это не слух, а точная информация.

— Но из-за чего ты решил осиротить это весьма уважаемое ведомство? — спросил Фрайзерс.

— Агентурная разведка — не мое призвание. Мечтаю о другом.

— О чем?

— Буду писать, ребята!

— Но ведь ты же на протяжении десяти лет работал у нас, к тому же охотно и удачно. Вспомни, сколько раз мы брали верх над испанскими агентами, тайными легатами папы, французской католической лигой, орденом иезуитов! А теперь — все? Как тебя понимать?

— А очень просто. Я считаю, что когда отчизна в опасности, когда ей угрожает иностранная интервенция, обязанность и призвание каждого патриота — стать солдатом! В мирное время — это не обязательно.

— Эх ты, слепой Гомер! — подал голос и Поули. — Легко войти в игру, но трудно из нее выйти…

— Надеюсь выйти из нее так же быстро, как из тюрьмы Нью-Гейт.

— Не забывай, Кристофер, — со значением сказал Поули и тяжело глянул исподлобья, — ты из нее вышел второй раз, а господь бог любит троицу.

Воспоминание о первом заключении всегда угнетало Кристофера, и тут он стал хмурым.

Все произошло тогда из-за высокомерного Томаса Уотсона, склонного к злым шуткам.

Лорду Уолсингему следовало бы приструнить своих подчиненных за их безнаказанные поступки, а особенно Уотсона, потому что шутки его граничили с патологической жестокостью. Достаточно припомнить случай, когда он для развлечения вдохновенно и упрямо вдалбливал одной пострадавшей женщине, мужа которой неожиданно арестовали, что она — внебрачная дочь испанского короля и, значит, наследница короля Священной Римской империи, Испании, Португалии, Нидерландов, Италии, Сицилии, Англии и Шотландии, а возможно, в будущем — даже Франции. Вся Европа — под ее державною рукой! Так не стоит ли ей приказать, чтобы отрубили головы палачам ее мужа? Бедная женщина поверила в эту чепуху и, к радости Уотсона, начала болтать лишнее, вследствие чего и сама попала в тюрьму и чуть не была сожжена. Но в последний момент судьи опомнились и несчастную женщину всего лишь голой выставили под плети палачей на потеху охочих до развлечений уличных ротозеев… Мерзавец этот Уотсон! А он, Кристофер, слишком долго находился на континенте, исполняя под видом путешествующего студента задания Си-Ай-Си, чтобы знать хорошо о внеслужебных развлечениях своих островных коллег. Именно Уотсон, злопамятный и мстительный, втянул Кристофера, который только что вернулся из Шотландии, в хитро замышленное убийство Вильяма Бредли, сына корчмаря в Нортон Фольгейте. Разве знал Марло, что за несколько дней до этого Уотсон, без копейки в кармане, поссорился с Вильямом, потому что тот не дал ему в долг, и запустил ему в голову пустым горшком.

— Кит, ты не забыл еще упражнения с мечом? — спросил тогда Уотсон.

— О чем идет речь? — поинтересовался Марло.

— Надо припугнуть одного дурака.

— Только припугнуть?

— Слово джентльмена!

18 августа 1589 года на Хог-Лейн-стрит произошел тот злосчастный поединок на мечах. Жители улицы начали звать констебля. Но тут появился вооруженный Томас Уотсон, который нанес Вильяму Бредли смертельный удар…

Разные люди работают в Сикрет Интелиндженс Сервис. Негодяи — тоже.

Словно продолжая эти грустные размышления Кристофера, Ингрем Фрайзерс добавил:

— Если бы тогда не было доказано, что Бредли убили при самозащите, ты с Уотсоном качался бы на перекладине. Но наш мудрый шеф, сэр Френсис, посчитал такое зрелище несвоевременным, а, значит, и неуместным.

— Что ж, труд драмодела тоже приносит свой хлеб, — философски заметил Роберт Поули. — Но про что ты собираешься писать, мой любимый Крис?

— А хоть бы про заговор Бабингтона, который завершился казнью королевы Шотландии. Чем не трагедия? — ответил Кристофер и, словно поддразнивая толстопузого Поули, со смехом добавил: — Негативный интриган Роберт Поули собственной персоной, которого популярный театр Джеймса Бербеджа любезно пригласит на исполнение этой ведущей роли.