Груз-500 (таежный детектив) - [74]

— Синий Камень, Синий Камень, я передам в артель, мы всех сейчас на ноги поднимем. Не паникуйте, ждите. До свидания. Я — 224, связь окончена.

Валентин быстро отключил рацию, сложил в мешок с крупой, а сам залез на полати. Вошел охранник, видит, арестованные валенки поснимали, успокоился и снова вышел.

Оперативный дежурный сразу же позвонил в артель и попал прямо на председателя Самохвалова. Тот выслушал и произнес:

— Что ж, надо принимать меры и освобождать людей из-под стражи. Ведь мы сами их в тайгу отправили.

Не попрощавшись, он положил трубку. То был не первый звонок в это утро, извещавший Самохвалова о ночном происшествии с людьми из его артели. Захлопнув дверь кабинета, Анатолий Ильич зашел к секретарю парторганизации и с порога сказал:

— Ну, Сергей Архипович, я больше не могу в кабинете находиться. Оба телефона раскалились, трезвонят с раннего утра без умолку. И звонки один хлеще другого. Если ты еще не в курсе, сейчас расскажу, и давай подумаем, что делать дальше. Звонили из Подгорного. Николаев доложил, что в час ночи прямо в бараке на лесной делянке арестовали Савченко, а с ним Ивлева и Куприна. Савченко даже не успел одеться, спецовка в сушилке была, так раздетого и забрали. Я звонил в Подгорненскую милицию, начальник говорит: «У меня твоих людей нет, они во Владивостоке, в изоляторе». На вопрос, за что взяли, ссылается на край.

На Нижнем перевале в три часа ночи вытащили из балка бульдозериста Николаенко, расчищавшего дороги. Сейчас снегом все завалит, а это, считай, отрежет три участка, где проводятся вскрышные работы.

И вот новый сигнал. Звонит оперативный дежурный геологической экспедиции, передает, что Поляков и Козлов арестованы зареченским прокурором прямо на Лесной косе, где мы останки человека нашли. Вот ведь как: Поляков этого прокурора и трех его работников на своем бульдозере сам туда привез. Шутка ли, столько верст по глухомани шарахаться, чтобы там тебя и взяли под арест. Изъяли штатное оружие, ключи от бульдозера и балка, сделали обыск, забрали все документы и охрану поставили. Охранник вышел, и они смогли в эфир выйти. Кричат в один голос: помогите домой вернуться.

Самохвалов помолчал и, насупившись, добавил:

— И ведь это уже не первый год продолжается, надо что-то делать, а то ведь и нас с вами арестуют. Разве можно дальше терпеть такое безобразие? В июле, в разгар сезона, приезжает из краевого УВД майор Шрамов, единолично принимает решение остановить обогатительную фабрику — и останавливает ее. А что такое — на двое суток остановить весь комплекс работ? Ведь там работают сто пятьдесят человек в три смены, сам процесс работ по обогащению не допускает срывов и остановок! Это лучшую-то по зоне Сибири и Дальнего Востока фабрику, на базе которой идет обучение инженерно-технических работников министерства для повышения их профессионального уровня! Ты сам знаешь, министерством за счет его средств в Японии закуплена самая современная техника, выделено 300 тысяч рублей на благоустройство территории фабрики, приобретение всего необходимого для учебного процесса и проживания прибывших инженеров, и тут — такое недоверие! В результате остановки мы потеряли пять килограммов золота. Спрашиваю: в чем дело, по каким причинам остановлена фабрика? А Шрамов мне говорит: мол, в Германии, в городе Магдебурге на черном рынке взяли человека с золотом с вашей фабрики, вот и разбираемся. А на самом деле кого-то задержали, нашли у него три самородка общим весом 240 граммов. Так ведь самородков у нас быть не может, мы же руду мелем. Позже оказалось, они с находкинских озер. А ущерб кто понес? Артель. А сколько еще всяких ночных рейдов, налетов со стороны краевых служб? Может, это перестройка бардак несет, а коли так, бросать все надо и распускать людей, раз защитить их не можем.

Много еще горьких слов наговорил председатель артели парторгу. Тот внимательно слушал, что-то помечал в своей записной книжке, потом прошелся по кабинету и сказал:

— Вот что я думаю, Анатолий Ильич. В ряде случаев мы сами виноваты, в чем-то сделали послабление. Почему такое ожесточение, доходящее до дикости, в отношении к нашим людям? Нельзя же преследовать только за то, что ты работаешь в артели, добывающей золото. Ведь многие наши рабочие никакого отношения к нему не имеют и годами его не видят, и им безразлично, черное оно или желтое. А вот почему так складывается, надо глубже искать причину. Видимо, нам что-то недоговаривают.

Комиссар набрал телефонный номер.

— Алло, добрый день. Мне, пожалуйста, Дмитрия Вадимовича.

— А кто это говорит? — спросила девушка на том конце провода.

— Секретарь парторганизации золотодобывающего предприятия «Россия».

— А, это вы, Сергей Архипович?

— Да-да, я.

— Я сейчас доложу, что вы звоните.

— Слушаю, — послышался в трубке твердый мужской голос.

— Дмитрий Вадимович, здравствуйте. Мне бы хотелось переговорить с вами и проинформировать о делах, которые у нас происходят. Некоторые из них объяснить просто невозможно.

— Я в курсе этих безобразий, — откликнулся первый секретарь крайкома. — Мне звонили генеральный директор геологической экспедиции Василий Иванович Дымов и первый секретарь Зареченского райкома партии Иван Ильич Григоренко, они тоже возмущены. Краевой прокурор просит меня принять его в 16.00, а ты подъезжай к двум часам. У нас будет время для объяснений. Все. До встречи.