Груз 209-А - [48]
– Правда, – Призрак кивнул, закусывая вяленым мясом. – Аномальная зона.
– А кайкутуканцы про них тоже не врут?
– Может, и не врут. – Вахалий сунул в рот мясную макаронину и предложил: – А давай закурим, потом еще выпьем, глядишь, и Женька проснется.
– Что-то спирт меня не берет. Я бы сейчас кайского пойла выпил. Оно хоть и вонючее, но с ног валит не хуже пулемета. – Сема уложил на ноги ружье, потер нос. – Так что с речным народом? Как думаешь, есть они или нет?
– Ты чего ко мне привязался? Не знаю я, наверное, сказки…
– Как же, сказки. – Семен вынул кисет. – А если сказки, почему кайцы два раза в год лурайду к «глотке» отсылают? Кому полную лодку еды шлют?
– Вот прицепился… – Вахалий приложился к фляге.
– А я считаю, есть кайкутуканцы. Кайцы их боятся – вот и шлют дары. – Сема прикурил, выдохнул в туман облако дыма. – Может, и нам что-нибудь за борт бросить?
– Давай, – как-то сразу согласился Призрак. – Сам прыгнешь или помочь?
– А других вариантов нет?
– Нет, – Вахалий поскреб шею, улыбнулся. – Темный ты человек, Сема. Пошевели мозгами. Сам посуди, кто здесь жить станет? Везде вода, холодно, сыро, – Призрак пыхнул ароматным дымком и добавил к сказанному: – Да еще туман. Гадкий, серый какой-то. – Облако дыма качнулось, как от легкого ветерка. И через мгновение в борт лурайды что-то врезалось, ударило, да так, что охотники повалились на палубу, Женька недовольно проворчал, скрутился калачиком, а пленный перекатился на середину лодки.
– Твою мать! – выругался Вахалий и рванул к правому борту.
– Речной народ, точно они, – прошептал Семен, прижимаясь к палубе. – Прости, Господи! Не дай твоему рабу сгинуть в пучине…
– Иди сюда! – горланил Призрак. – Нашел время рачки ползать! Топляк борт проломил. Слава богу, он в нас, а не мы на него, да еще с ходу.
– А ты уверен, что это топляк? – Семен на четвереньках двинулся к Призраку. – А может…
– Да что ты раскорячился?! Помогай! – Вахалий упирался могучим телом в почерневшее от влаги и времени толстое, почти в обхват, бревно. Топляк прыгал, как поплавок на волнах, хотя река была тихой и спокойной. Замирал, подавался упорству человека, отплывал, но снова возвращался к лодке. – Помогай, хухушок! Ну… где же ты?.. – шипел охотник, продолжая борьбу с топляком.
– На счет три! – выкрикнул Семен и уперся плечом в мокрую древесину. Бревно подпрыгнуло и попятилось прочь от пролома. – Вот тебе и «глотка», начались сюрпризы, – причитал Семен, провожая взглядом бревно. – Откуда такое здоровенное?
– Ты лучше ответь, кто его на нас направил? – Призрак оценивал, рассматривал повреждения. Топляк на добрых три метра снес от стойки до стойки правый фальшборт. – Да ты сам погляди. Топляки по течению идут, в нос бьют или в корму догоняют, а этот…
– Вахалий, – позвал Колода, всматриваясь в туман прямо по курсу. – Там что-то есть.
– Ну-ка, ну-ка, пропусти. – Призрак схватил шест и проткнул тяжелую пелену. Палка хлюпнула по воде, а туман стал расползаться, будто испугался не то шеста, не то людей на лурайде. – Да нет там ничего. Привиделось.
– Гляди… – Сема перекрестился. – Прости, Господи…
– Вот вам и хухушок-кукушок, – вымолвил Вахалий. – Приплыли, но вот куда?
Из тумана, медленно, но неотвратимо выползали серые, черные и поросшие желтым мхом лурайды. У всех без исключения, где больше, а где меньше, сломаны, пробиты борта, зияют дыры проломов, но как ни странно, лодки все еще на плаву. Из попятившегося прочь тумана выползал буро-красный остов лежащей на боку баржи. В двух метрах от поломанного борта лодки Призрака показалась рубка портового тягача. Ржавая надстройка, покосившийся кран и железные, постукивающие друг о друга бочки.
– Что за место? – едва шевеля губами, спросил Семен. – Вахалий, ты… ты туда погляди. Узнаешь? – Колода указал пальцем на лурайду с обшитым железом носом.
– Да это же… – Вахалий взялся за шест, и лодка медленно развернулась. – Так вот куда подевался Юлик Горбун. А мы на кайцев грешили.
– Спаси и сохрани. – Семен снова перекрестился. – Гляди, лодка Шурки Отморозка. Пять лет как его никто не видал. Поговаривали, в Латорис за хвостырями подался.
– Да-а-а… – пропел Призрак, отталкиваясь шестом. – Хвостыря ловить дело нехитрое, но вот не всем разрешают. У Шурки сестра при Хвост Конторе работала. Вот и я думал, променял Шурка вольную жизнь на казенный харч. Эх! – Вахалий вздохнул, глядя на кладбище кораблей. – Плохое место. Гиблое.
– Да куда хуже? – Семен взялся за ружье. – Что дальше, как будем выбираться?
– А давай мимо баржи пройдем, может, название увидим? Что-то я не припомню таких вот махин на нашей реке.
– Зачем? Ей лет сто, не меньше. Да и боязно как-то. Давай выбираться. На сердце беспокойно, беду чую.
– Ты спирту хлебни. Полегчает. – Вахалий ушел на корму, отвязал румпель. – Сема! Встань на нос и смотри в оба. Может, еще где топляк вынырнет? Если что, кричи.
