Груз 209-А - [35]
– Как-то все странно и непонятно. – Максим не торопился снимать мокрую гимнастерку, наблюдая со стороны за слаженной работой аборигенов. – Совсем недавно друг другу глотки резали, а сейчас…
– Кайцы умеют признавать свои ошибки и прощать, – Анастасия подняла взгляд, заглянула Максиму в глаза. – Я не удивлюсь, если в скором будущем женщины хайга обреют головы и станут кикта уктуров.
– Зачем? Кикта – это рабство.
– Вам не понять, вы из другого мира.
– Да, – Максим кивнул. – Мой мир отличается от вашего.
– Ваш сложней и грубее. Много крови и смертей. Здесь все проще.
– Я бы так не сказал. Но мне у вас нравится.
– Оставайся, – тут же предложила Настя. – Ой, оставайтесь, господин старший лейтенант!
– Пока идет война – не могу. Мое место там… – взводный задрал голову, посмотрел в ясное небо. – Где-то там, далеко-далеко мой дом.
– А там… – Анастасия тоже посмотрела в небо. – Ну… дома, у вас есть девушка?
– Нет. Как-то не довелось. Встречался, но недолго.
– Это хорошо. – Настя улыбнулась, но тут же смутилась и покраснела. – Я хотела сказать… плохо, что вас не ждет девушка.
– А давай… те перейдем на ты. Если не возражаешь?
– Не возражаю. В конце концов, мы муж и жена. Правда, только для кайцев.
– Ну да, для кайцев. – Максим потрогал ухо, посиневший глаз. – А рука у тебя тяжелая. Откуда такая силища?
– Не знаю.
– Командир! – окликнули взводного. – Ну что, открывать будем или?..
– Извини. Нужно идти.
– Можно и я с тобой?
– Думаю, это плохая идея. Вот откроем, тогда пожалуйста.
– Ладно. Я буду возле раненых. Позовешь?
– Ага. – Максим подмигнул здоровым глазом и побежал к ящикам и раздутым бочонкам.
Двое солдат и взводный еще раз осмотрели ящики. Заглянули под магнитные замки, прошлись щупом-сканером по стыкам крышек.
– Похоже, все чисто, – заключил бритоголовый боец.
– Николай, – взводный присел у ящика. – Как-то все просто и гладко. Может…
– Макс, я сто раз все осмотрел. В каждую щель заглянул. Можно вскрывать.
– А первый, как вы первый ящик открыли?
– Да мы и не открывали, точнее… – Николай тоже присел, погладил гладкую крышку черного ящика. – На нем не было замков. И ручек не было. Начали поднимать, крышка и открылась.
– Сама открылась?
– Почему же? На стыке резинку поддел, воздух попал. Она и…
– Не будем торопиться. Давай еще раз все осмотрим.
– Да что на них смотреть? – Рыжеволосый Осар прихлопнул на плече мошку, скривился и прошипел: – Собьем замки, и все дела.
– Погоди. – Николай дунул в прорезь под замком, обстучал боковину. – Боюсь, нельзя их сбивать. Стенки толстые, да и гудит как-то странно. Или забит под завязку, или…
– Или стенки с сюрпризом, – добавил взводный. – Прикопаем, отметим на карте. Позже вернемся, вот тогда…
– Как скажешь. – Осар разочарованно развел руками, оглянулся. В ярок опускался Тофик в одних трусах, но с ружьем. – Ну что, охотник? – спросил солдат и уселся на ящик. – Пришел нас проведать?
– Ага, на тебя посмотреть. Ты читать умеешь? – Тофик протянул пластиковую карточку. – Там… – охотник указал на ящик. – Щель имеется. Вот я и подумал, а если…
– И что это такое? – Солдат скривил кислое лицо и прочитал: – Старший закон-упредитель. Чин-пристав Заречья Егор Николаевич Шаров. И что с того? Ну пристав, так пристав, нашел чем удивить. У нас…
– Туповат ты, парень. – Тофик присел, заглянул в щель под замком. – Дай сюда. – Карточка без проблем вошла и провалилась.
– Туповат, говоришь? – просиял Осар. – А ты какой? Ну запихал, что дальше? Эх ты, деревня. А я говорю, сбивать нужно. Пару раз долбану прикладом… по замку и…
В ящике что-то зажужжало. Замки мигнули красными лампочками, карточка выползла и упала на траву.
– Опочки… – изрек Николай, заглянул под приподнявшуюся на сантиметр крышку. – Так, мужики, а теперь топайте отсюда. – Солдат вытер резко вспотевший лоб, облизал губы. – Две пружинки, примитивно, но неприятно.
– Пошли. – Максим толкнул Осара. – Топай наверх. Долбатель хренов. Долбанул бы я тебя… прикладом да по башке. Умник, чтоб тебя…
– Подумаешь, пружинки. Понту-то от них… – Осар поднял автомат. – Да Колян эту шнягу… с закрытыми глазами. Что ему пружинки, он ежи обезвреживал, под пулями, в грязи и ночью.
– Что за пружинки? – спросил Тофик, когда ящики остались далеко за спиной.
– Наша хрень, ловушка для особо любопытных. – Взводный присел, поглядывая в низину. – Убить не убьет, но покалечит. Откроешь крышку, шарахнет, да так, что родная мать не узнает, полезешь руками, пальцы оторвет.
– Ага, улетят пальчики. – Осар прилег на траву. – Видал я одного любителя порыться в чужих бумагах. Один мой знакомый…
– Заткнись, – прошипел взводный. – Еще раз вякнешь… – Офицер сжал кулаки. – Слава богу, обошлось, не дали долбануть.
– Ты чего? – Солдат перекатился в сторону. – Я же не стукнул.
– А если бы стукнул? – Тофик бережно положил ружье и выглянул из-за куста. Сапер что-то делал у ящика, но что именно – охотник не видел. – Так что?
– А ничего. Ящик в хлам, а всем, кто был рядом, вечная память. Металл толстый, взрывчатка, понимаешь?
