Грустный шут - [5]
— Приведи его ко мне! — приказала кучеру.
Гордый скоморох не явился. Его притащили силой.
— Упрямишься, холоп? — дивясь неожиданной гордости парня, изумилась княжна.
— Холопы — вот они, — указывая на оробевших дворовых, усмехнулся Барма. — А я человек вольный.
«Горд», — подумала Дарья Борисовна, невольно залюбовавшись красивым парнем. Давно не видела. Увидала — детство вспомнила. Что-то дрогнуло в душе.
— А если я прикажу тебя высечь?
— Уж не за то ли, что за косы когда-то таскал?
— И за то следовало бы, — краснея, потупилась княжна.
— Ну, секи… От тебя стерплю, — Барма вырвал у кучера плетку, насмешливо уставился на княжну. — Порты-то снять? Или так?..
Дерзкие глаза, бесстрашные. Выдержать этот зеленый завораживающий взгляд невозможно: пронизывает насквозь.
— Не надо, — остановила испуганно и уж совсем жалобно призналась: — Тоскливо мне тут… Потешил бы.
— Так-то лучше, Дарья Борисовна. — Барма продул свою дудочку и на потеху дворовым людям запел скоморошину. Медведица, смешно переваливаясь, затопала.
— Нашла бы себе ровню, — сказал Барма позже. Сказал по-немецки, Дарья Борисовна вздрогнула, удивленно подняла тонкие брови. Он ли сказал? Может, почудилось? Тишина в доме, только пташка заморская в клетке попискивает да мурлычет кот, пригревшийся у княжны на коленях.
— Разумеешь по-немецки? Где постиг?
— Шхуну царскую строил. Там немцы были. У них и учился.
— Теперь меня учи. Я по-немецки говорю худо.
Барма учил ее языку, и еще многому учил. И дивилась княжна, что в Светлухе нашелся человек, с которым ей необыкновенно интересно. Он и умен, и весел, и ладен собой. Ах парень, парень! Отчего ж мы не ровня?
— Душно в светлице. В лес бы сейчас!
— Зверя встретим — не забоишься?
— С таким-то кавалером?
Поутру, велев запрячь пару, собрались на прогулку. Забрались далеко, к Бесову болоту. Глухомань черная! Ехали, словно по дну пропасти: темно слева, справа темно. Тесно и неуступчиво переплелись между собой ветви деревьев. Снег кокошниками навис. Иной раз ухнет вниз с тихим гулом — душа обмирает. Недобрую тишину лишь однажды рассек какой-то жуткий перестук.
— Что это? — Княжна припала к плечу Бармы. Разрумянившиеся щеки побелели.
— Дятел играет, — успокоил Барма, поняв ее страхи.
— Глухо тут, — провалившимся голосом сказала княжна.
— В детстве хаживала со мной. Не боялась. На лыжах умеешь?
— Разучилась.
— Ну привыкай, — прикрутив лошадей к еловому суку, Барма наладил ей лыжи, и — след в след — тронулись в обход болота. Едва отошли, из кустов кинулся встречь мужик лохматый.
— Леший!
Мужик облапил княжну, повалил в снег. Она и вскрикнуть не успела. Лежала — сердца не слышала. Каждая частица тела налилась липким черным ужасом. В лицо ей, срывая шубку, дышал шумно лесной человек…
— Эй, эй! — Барма скинул с ног лыжи, в три прыжка одолел пространство. Лесной человек, оглянувшись на него, зверино уркнул, ударил локтем.
— Здоров! — Барма дернул его за всклокоченную бороду, поддал в пах. Но и свалившись, «леший» покорился не сразу. Обмяк после того, когда Барма стукнул его башкой о елку.
Княжна поднялась и, опершись спиною о дерево, водила бессмысленными от ужаса глазами.
— Больно рожа твоя знакома, — всматриваясь в лесного, пробормотал Барма. Лесной воротил рыло набок, что-то невразумительное ворчал. Широкие ноздри его то раздувались, то опадали, словно в последний раз вдыхали упоительный запах тайги и воли. Судьба прихотлива: еще минуту назад он был владыкою этого леса и, зная о страхе, которому подвержены люди и звери, на всякого этот страх нагонял. Стоило вскрикнуть ему или свистнуть — зверь оседал на задние лапы, человек обмирал и терял силу. «Леший», разинув пасть, на весь лес хохотал. Любо, когда боятся тебя. Вон девка-то как зубами чакает! А этот, окаянный, сам напугал хозяина лесной глухомани.
— Прибей его! Прибей, пока он нас не прибил! — наконец вымолвила княжна, прячась за спину Бармы.
Барма мучительно вспоминал, где он встречал этого лесного человека. И вдруг его озарило:
— Никитка, ты? — А это и впрямь был он, княжеский фискал. Многих охулил, потом сам был бит за лихоимство, гнил в подземелье, да, кем-то отпущенный, сгинул. И вот — попался. — Милодору-то помнишь? За что девку порушил, злыдень?
— Пусти, золота дам! — Никитка перекатился с боку на бок, свистнул, но тут же подавился кулаком Бармы.
— Падай в сани, Борисовна! — Барма кинул туда разбойника, гикнул на лошадей. И — вовремя: сзади к ним подбегали люди. — Их тут, как клопов на полатях.
Вслед заухали, засвистели. Кто-то запоздало выстрелил. Но сытые кони накручивали поворот за поворотом.
— Без атамана остались, — похохатывал Барма, зорко приглядывая за пленником. Тот зыркал черными, в кровавых прожилках глазищами, еще надеясь на избавление. Но при всякой попытке соскользнуть с саней Барма бил его по затылку кнутовищем. Княжна жалась к Барме, брезгливо косясь на рябую Никиткину рожу. Про дела его давно шли недобрые слухи. Ловить ловили, но разбойник всякий раз уходил от погони.
— Пусти, эй! Выкуп дам, — уговаривал он. — Пригоршню дам. Две, ежели мало.
— Мне твое золото — тьфу! Сам, сколь надо его, добуду, — погоняя лошадей, гоготал на весь лес Барма. Схватив из-под полозьев горсть снега, скатал плотный шарик, сунул в рукав. Сдернув шапку с разбойника, тряхнул рукавом. В шапку густо посыпались монеты. — Ну, видал? Всю твою шайку купить могу. Нна, жуй! Ишь глаза-то как разъехались!
В публикуемых в первом томе Зота Корниловича Тоболкина романах повествуется о людях и событиях середины XVII – начала XVIII веков. Сибирский казак-землепроходец В.В. Атласов – главный герой романа «Отласы». Он совершил первые походы русских на Камчатку и Курильские острова, дал их описание. Семён Ульянович Ремезов – строитель Тобольского кремля – главное действующее лицо романа «Зодчий». Язык романа соответствует описываемой эпохе, густ и простонароден.
В сборник драматических произведений советского писателя Зота Тоболкина вошли семь его пьес: трагедия «Баня по-черному», поставленная многими театрами, драмы: «Журавли», «Верую!», «Жил-был Кузьма», «Подсолнух», драматическая поэма «Песня Сольвейг» и новая его пьеса «Про Татьяну». Так же, как в своих романах и повестях, писатель обращается в пьесах к сложнейшим нравственным проблемам современности. Основные его герои — это поборники добра и справедливости. Пьесы утверждают высокую нравственность советских людей, их ответственность перед социалистическим обществом.
За долгие годы жизни в литературе Зотом Корниловичем Тоболкиным, известным сибирским, а точнее, русским писателем созданы и изданы многие произведения в жанрах прозы, драматургии, публицистики. Особенно дорог сердцу автора роман «Припади к земле», начатый им в студенческие годы, оконченный много позже. В романе заложены начала будущих его вещей: любовь к родной земле, к родному народу. Он глубинный патриот, не объявляющий громогласно об этом на каждом перекрёстке, не девальвирующий святое понятие. В Московском издательстве «Искусство» издан его сборник «Пьесы, со спектаклем по пьесе Зота Тоболкина «Песня Сольвейг» театр «Кармен» гастролировал в Японии.
Новая книга Зота Тоболкина посвящена людям трудового подвига, первооткрывателям нефти, буровикам, рабочим севера Сибири. Писатель ставит важные нравственно-этические проблемы, размышляет о соответствии человека с его духовным миром той высокой задаче, которую он решает.
Исторический роман о восстании Богдана Хмельницкого. События происходят в городе Пинске на Белой Руси.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
О романе точнее всего говорит имя героя – Платон Чудотворцев. Десятки персонажей, каждый со своей судьбой, населяют пространство романа, образуя единую мистическую семью. Действие романа разворачивается в наши дни, однако корни событий уходят в далекое прошлое. И автор переносит нас то в Москву времен Ивана Грозного, то в раскольничьи скиты, то в чекистские застенки, приподымает эзотерическую подоплеку русской истории XX века, и мы с ужасом видим, как свое господство пытается установить политиканствующая Лярва, как «посторонние существа» проникают в наш мир, чтобы собирать Истинную Кровь, устраивать путчи и «воскрешать людей по науке», как им противодействуют служители Софии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.