Грустная история Васи Собакина - [63]

— Нет, — замялся Петр Федорович, — я, наверное, попозже зайду…

— И не думай, я тебя так просто не отпущу, — Славка обнял Петра Федоровича за плечи и втолкнул в прихожую, — давай, раздевайся. Посидим, поболтаем, школьные годы вспомним…

Однако Петр Федорович не спешил снял пальто и мрачно смотрел на меня.

— Знакомься, это мой лучший друг, Василий Собакин, — представил меня Славка.

— Петр Федоро… Петр, — представился гость и протянул руку.

— Вася, — пожал я ее.

— Ну, вот и прекрасно, — обрадовался Славка, — а теперь все на кухню!

Я загнал все еще порыкивающего Бобика в комнату и потихоньку спросил у Славки:

— Ты откуда его знаешь?

— В школе вместе учились, кореша были, не разлей вода. Пока Петьку после восьмого класса в ПТУ не выперли. Отличный был парень, настоящий друг, хотя и тормозил немного.

— Слушай, тут такое дело… — я вкратце пересказал Славке историю наших сложных отношений с Петром Федоровичем.

— Да, брат, наломал ты дров, — усмехнулся друг, — ну, ничего, не тушуйся, я вас помирю.

Следующий час прошел за распитием водки и воспоминаниями. Оказалось, что Петр, выпертый в ПТУ (куда раньше выгоняли ребят, не слишком хорошо справлявшихся со школьной программой или просто всяких балбесов и хулиганов), быстро нашел свое место в жизни.

После учебы в «путяге» и службы в армии он устроился грузчиком в магазин и зажил припеваючи. Кто не в курсе, поясню: во времена тотального советского дефицита любое лицо, причастное к торговле, находилось в весьма выгодном положении — за счет возможности пускать хорошие вещи и продукты «налево». С солидной переплатой, разумеется. Правда, это называлось «спекуляция» и жестко каралось законом (можно было угодить в тюрьму или даже получить «вышку»), но без такого «навара» не мог прожить ни один настоящий торгаш. Зато теперь подобное гордо именуется бизнесом и всячески поощряется властями…

Петя, несмотря на молодость, быстро освоился в торговле и хорошо выучил правила игры — меняем польские джинсы на финский сервелат или импортный радиоприемник. И начал помогать директору «толкать» остродефицитные товары. Тот, понятно, не хотел светиться сам — до смерти боялся пресловутого ОБХСС, вот и подставлял по сути мальчишку. Что делать — какие времена, такие и нравы…

Однако Петру везло — его не почему-то трогали (хотя директора в конце концов посадили), и дело пошло так хорошо, что через несколько лет он смог накопить приличную сумму. При этом не пил, почти не курил, бабами особо не интересовался, а все деньги складывал на книжку — мечтал пустить на настоящее дело.

И такая возможность ему вскоре представилась. В стране начался бардак, именуемый перестройкой, товаров и еды совсем не стало, зато разрешили кооперативы. Петя не растерялся — вложил все средства в производство остромодных маечек и штанишек. Бизнес пошел — через несколько месяцев он открыл свой собственный ларек, стал толкать изголодавшемуся по шмоткам народу барахлишко, привозимое «челноками» из Турции и Китая. Затем у него появилась еще одна торговая точка, потом еще две… Через несколько лет у него была уже целая сеть магазинов, и Петр превратился в типичного российского бизнесмена средней руки. Он не жадничал, исправно платил кому надо — и милиции, и «крыше», но оставалось и ему — и для собственных нужд, и развития бизнеса.

Вскоре рамки розничной торговли стали ему тесны, и он, продав по хорошей цене все свои точки, занялся оптом. Начал поставлять на рынки куриные окорочка, мясо, рыбу, даже тропические фрукты, пока наконец не нашел свое истинное призвание — зерно и муку. Благодаря кое-каким связям и старым знакомствам по торговому делу наладил контакты с нужными людьми в южных российских регионах, подмазал местных чиновников и стал скупать хлеб по льготным ценам. Теперь Петр Федорович считается одним из крупнейших бизнесменов в своей отрасли.

— Да, брат, — грустно протянул Славка, дослушав до конца, — пока мы с тобой дурака валяли и картинки рисовали, умные люди делом занимались, бизнес поднимали. А теперь мы для них вроде обслуги — для удовлетворения, так сказать, эстетических потребностей и скрытой тяги к прекрасному…

— Ладно, не тушуйся, — хлопнул Славку по спине изрядно захмелевший Петя, — и для тебя дело найдется. Бросай свою контору и переходи ко мне. Мне нужны люди, умеющие общий язык с клиентом находить. В нашем бизнесе очень много баб, а ты к ним всегда поход имел. Я помню, как за тобой девчонки еще в школе бегали! Небось, полкласса влюблено было! Вот и применишь свои таланты на практике, будешь мне нужных теток уговаривать… Они, бизнесвуменши эти, как правило, бабы разведенные, одинокие, по мужскому вниманию и хорошему обхождению соскучившиеся. Поболтаешь с ними, посидишь в ресторане, может, ночку вместе проведешь… Вот переговоры лучше и пойдут! И мне хорошо, и ты внакладе не останешься, слово даю.

— «Были когда-то и мы рысаками…» — грустно процитировал Славка. — Все, Петя, отбегался я — женюсь скоро.

— Что так? — удивился Петр. — Вот уж не думал, что на такого кобеля, как ты, кто-то сможет ошейник одеть.

— Так уж получилось, — вздохнул Славка, — ребенок у нас с Аллочкой будет…