Групповой секс: американский способ группового секса глазами ученого - [52]

Шрифт
Интервал

Мы уверены, что женщины в меньшей степени опасаются угроз своему положению со стороны других женщин, чем в случае с двумя мужчинами. Большинство мужчин, занимающихся групповым сексом, категорически заявляли, что не пойдут на любовь втроем, если в ней будет принимать участие другой мужчина, тогда как большинство женщин не имеют ничего против второй женщины, по крайней мере, до тех пор, пока отношения с третьим партнером являются временными. Американский свингер серьезно утверждает: "Я не против того, чтобы мой(я) муж(жена) вступал(а) в половую связь с другим человеком, до тех пор пока между ними не возникнут чувственные отношения".

Опасность возникновения чувств является главной угрозой, которая красной нитью вплетена в групповой секс. Верно, что в телефонных разговорах, объявлениях и письмах свингеры продолжают настойчиво повторять, что в первую очередь они ищут дружбы с людьми, ведущими такой же образ жизни. для нас это должно было бы означать установление теплых, глубоких, длительных отношений, которые с годами крепнут и расширяются. Тем не менее большинство супружеских пар настаивают на том, чтобы не встречаться с другой парой чаще одного раза. Мы были поставлены в тупик этим несоответствием между поиском "друзей" и одновременным неприятием возможности дальнейшего развития дружеских отношений.

Когда мы начинали спрашивать, почему так происходит, то получали такие ответы: "Нам нравилась та пара, но они не могли нанять приходящую няню", или: "Они живут слишком далеко". Эти предлоги не являлись обоснованными, потому что та же пара была в состоянии нанять няню на каждые выходные или как раз в предыдущие выходные смогла проехать триста миль ради группового секса с новой супружеской парой.

Мы слышали и другие, более правдоподобные предлоги ("Мы просто несовместимы", "Они просто плохая пара", "Ну, Сидни он не понравился"), но мы не считали, что это реальная причина отказа стольких пар второй раз заниматься свингингом с одной и той же парой.

Одна пара соответствовала нашему стереотипу супружеской пары свингеров во всех мыслимых отношениях. Муж и жена одновременно давали несколько объявлений и занимались свингингом примерно в течение двух лет. Они писали четыре или пять писем в неделю и каждую неделю встречались с новой парой. Тем не менее только один раз, в самом начале занятий свингингом, они дважды встретились с одной и той же парой. Они рассказали нам о многих парах, которых нашли привлекательными, умными, интересными и возбуждающими. А не встречались снова с этими как будто бы желанными парами по следующей причине: "О, мы просто не могли снова встретиться".

Потом это на первый взгляд нелогичное поведение начало укладываться в схему. Мы пренебрегли применением нашего подхода к изучения явления свингинга с точки зрения существующих культурных особенностей. В обществах незападного типа отношения между отдельными людьми имеют несколько степеней родства. Они проходят стадии от кровного родства до фиктивного родства с близкими друзьями, знакомыми и наконец с незнакомыми людьми. От своих приятелей-антропологов я узнал, что другие общества, особенно неиндустриального типа, имеют сильное чувство общности, основанное на общих территориях или землях; западное же общество чаще рассматривает общину с точки зрения территориального расположения (мое предместье, мой родной город, мой квартал), а не с точки зрения родства. Кровные родственные связи или взаимный обмен любезностями сведен к минимуму. Американцы стремятся создать общину на основании места жительства или рода занятий. Другой путь, который в лучшем случае является фиктивным, состоит во вступлении с различные сообщества. С их помощью свингер, у которого нет родственников в предместьях, обретает возможность почувствовать, что у него есть "друзья". По нашему мнению, быть "другом" свингеров означает, что вы как минимум состояли с ними в хороших сексуальных отношениях, — и ничего больше. Многие свингеры рассказывали нам о парах, с которыми они занимались сексом, а потом принимались описывать их как своих друзей. Несколько человек рассказали о том, что после группового секса они звонили одному из его участников с просьбой о деловой услуге, что свидетельствует о возможности установления на таких встречах несексуальных отношений ограниченного характера.

Приведенный ниже диалог двух свингеров из статьи в "Чикаго Дейли ньюс" демонстрирует то, что происходит со многими людьми:

"Я больше не вижусь со своими прежними подружками, — изрекла брюнетка с надутыми губами, детским личиком и изысканно причесанными полосами. — Я занимаюсь свингингом только в течение двух месяцев, но вечеринок так много, что у меня просто не остается времени на старых друзей".

"Лапочка, — сказал Эд, — через два года ты обнаружишь, что у тебя вообще нет никаких друзей".

Тогда как я, будучи ученым-антропологом и занимаясь изучением человеческих отношений, рассматриваю дружбу как эмоциональное влечение и обычную привязанность людей друг к другу, свингеры рассматривают ее иначе. Когда "Эд" говорит девушке, что у нее вообще никаких друзей не останется, а друзьями будут только свингеры, он имеет в виду, что занятия в определенном общественном окружении превращаются в дружбу по определению.


Рекомендуем почитать
Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период

В представленной монографии рассматривается история национальной политики самодержавия в конце XIX столетия. Изучается система государственных учреждений империи, занимающихся управлением окраинами, методы и формы управления, система гражданских и военных властей, задействованных в управлении чеченским народом. Особенности национальной политики самодержавия исследуются на широком общеисторическом фоне с учетом факторов поствоенной идеологии, внешнеполитической коньюктуры и стремления коренного населения Кавказа к национальному самовыражению в условиях этнического многообразия империи и рыночной модернизации страны. Книга предназначена для широкого круга читателей.


Укрощение повседневности: нормы и практики Нового времени

Одну из самых ярких метафор формирования современного западного общества предложил классик социологии Норберт Элиас: он писал об «укрощении» дворянства королевским двором – институцией, сформировавшей сложную систему социальной кодификации, включая определенную манеру поведения. Благодаря дрессуре, которой подвергался европейский человек Нового времени, хорошие манеры впоследствии стали восприниматься как нечто естественное. Метафора Элиаса всплывает всякий раз, когда речь заходит о текстах, в которых фиксируются нормативные модели поведения, будь то учебники хороших манер или книги о домоводстве: все они представляют собой попытку укротить обыденную жизнь, унифицировать и систематизировать часто не связанные друг с другом практики.


Нестандарт. Забытые эксперименты в советской культуре

Академический консенсус гласит, что внедренный в 1930-е годы соцреализм свел на нет те смелые формальные эксперименты, которые отличали советскую авангардную эстетику. Представленный сборник предлагает усложнить, скорректировать или, возможно, даже переписать этот главенствующий нарратив с помощью своего рода археологических изысканий в сферах музыки, кинематографа, театра и литературы. Вместо того чтобы сосредотачиваться на господствующих тенденциях, авторы книги обращаются к работе малоизвестных аутсайдеров, творчество которых умышленно или по воле случая отклонялось от доминантного художественного метода.


Киномысль русского зарубежья (1918–1931)

Культура русского зарубежья начала XX века – особый феномен, порожденный исключительными историческими обстоятельствами и  до сих пор недостаточно изученный. В  частности, одна из частей его наследия – киномысль эмиграции – плохо знакома современному читателю из-за труднодоступности многих эмигрантских периодических изданий 1920-х годов. Сборник, составленный известным историком кино Рашитом Янгировым, призван заполнить лакуну и ввести это культурное явление в контекст актуальной гуманитарной науки. В книгу вошли публикации русских кинокритиков, писателей, актеров, философов, музы кантов и художников 1918-1930 годов с размышлениями о специфике киноискусства, его социальной роли и перспективах, о мировом, советском и эмигрантском кино.


Ренуар

Книга рассказывает о знаменитом французском художнике-импрессионисте Огюсте Ренуаре (1841–1919). Она написана современником живописца, близко знавшим его в течение двух десятилетий. Торговец картинами, коллекционер, тонкий ценитель искусства, Амбруаз Воллар (1865–1939) в своих мемуарах о Ренуаре использовал форму записи непосредственных впечатлений от встреч и разговоров с ним. Перед читателем предстает живой образ художника, с его взглядами на искусство, литературу, политику, поражающими своей глубиной, остроумием, а подчас и парадоксальностью. Книга богато иллюстрирована. Рассчитана на широкий круг читателей.


Валькирии. Женщины в мире викингов

Валькирии… Загадочные существа скандинавской культуры. Мифы викингов о них пытаются возвысить трагедию войны – сделать боль и страдание героическими подвигами. Переплетение реалий земного и загробного мира, древние легенды, сила духа прекрасных воительниц и их личные истории не одно столетие заставляют ученых задуматься о том, кто же такие валькирии и существовали они на самом деле? Опираясь на новейшие исторические, археологические свидетельства и древние захватывающие тексты, автор пытается примирить легенды о чудовищных матерях и ужасающих девах-воительницах с повседневной жизнью этих женщин, показывая их в детские, юные, зрелые годы и на пороге смерти. Джоанна Катрин Фридриксдоттир училась в университетах Рейкьявика и Брайтона, прежде чем получить докторскую степень по средневековой литературе в Оксфордском университете в 2010 году.