Группа «Янки» - [58]

Когда русские оказались в трехстах метрах от БТР, Улецки приказал открыть огонь. Восемь пулеметов и четыре М-16 засыпали разворачивающихся русских потоком трассеров. На мгновение те застыли на месте, не в силах понять, что происходит. Улецки заметил в приборе ночного видения, как некоторые из русских метались то влево, то вправо, прежде чем залечить и найти укрытие.

Офицеры пытались сплотить солдат и повести их в бой, только чтобы быть скошенными пулеметными очередями танков и БТР, бивших настойчивыми, дозированными очередями. Улецки понял, что это было необстрелянное подразделение, и сегодня оно проходило крещение огнем. На его лице появилась улыбка. Он тихо сказал сам себе, поднимая М-16: «Да, давайте. Будет вам крещение кровью». Роберт Улецки, добродушный офицер по прозвищу «лыжа» стал холодным и жестким человеком.

Как только перестрелка стихла и русские залегли, ситуация зашла в тупик. Русские оставались на месте, но танки и БТР не могли покончить с ними. Улецки оказался слишком нетерпелив для этого. Расстреляв магазин М-16, он решил выйти из тупика. Он приказал двум танкам выдвинуться вперед и зачистить территорию, где залегли русские. Хеброк возразил, так как в лесу за дорогой могли быть танки или расчеты с противотанковыми ракетными комплексами. Но Улецки и слышать об этом не хотел. Он хотел, чтобы русские были сметены прямо сейчас. Кроме того, если бы там были танки или ПТРК, они бы уже открыли огонь в поддержку атаки.

Хеброк и «22-й» тронулись и двинулись вперед. Описав широкую дугу, они повернули на север и начали медленно продвигаться, держась борт о борт. Они веерили своими пулеметами перед собой, словно распыляя отраву для вредителей. Ярости первого обстрела и приближения заведомо неодолимых стальных монстров оказалось слишком много для некоторых русских. Они вскочили и бросились наутек, некоторые бросив оружие. БТР-ы внимательно следили, ожидая появления подобных целей.

Как только русские поднялись, автоматически и пулеметчики открыли огонь. Подойдя к концу места, где укрылись русские, танки развернулись и пошли обратно той же дорогой, выискивая тех, кто выжил при первом проходе. Большинство выживших притворялось мертвыми. Они продолжат притворяться, чтобы не оказаться действительно мертвыми.

Не обнаружив больше целей, Улецки приказал танкам переместиться на запасные позиции, а также переместил оба БТР. Как только передислокация была закончена и в сектор вернулась тишина, он доложил Бэннону свой статус.

* * *

Подполковник Потекнов был вовсе недоволен прогрессом или, вернее отсутствием прогресса своих рот. Из деревни он видел уничтожение танков и БТР, за которым последовало методичное избиение его пехоты. Хотя он видел, как его офицеры пытаются поднять солдат и двигаться вперед, это было безрезультатно. Слишком много офицеров было выбито, и солдаты, видя это, решали, что будет неразумно подвергать себя опасности.

Связь с ротой на дальней стороне высоты была потеряна после отрывочного доклада, что они вступили в контакт с противником. Только командир роты, отправленной в лес, докладывал о прогрессе. Потекнов слышал выстрелы из орудий Т-72 и отдельные вспышки. Он решил, что атака с севера через лес предоставляла больше всего шансов на успех. Повернувшись к своему заместителю, он приказал ему оставаться с политруком и попытаться реорганизовать атаку с фронта. Не мудрствуя лукаво, Потекнов побежал вниз по лестнице на улицу, к своей машине. Он был полон решимости победить, не важно, какой ценой.

* * *

Доклад Улецки застал «55-й» и «31-й» в той же ситуации, которая сложилась перед контратакой «22-го» и «24-го». Бэннон проследил за их действиями и задумал то же самое. «55-й» и «31-й» уничтожили уже шесть БТР и два танка. Два БТР и остатки пехоты из второй линии оттянулись в деревню.

Выжившие пехотинцы первой линии залегли и рассеялись. Те, что оказались у горящих машин, пытались отползти от света и жара пожаров. Иногда их усилия вознаграждались пулеметными очередями «55-го» или «31-го».

Ранее в ходе боя несколько особо храбрых попытались уничтожить «55-й» и «31-й» огнем из РПГ.

Быстрая реакция положила конец их попыткам.

Хотя не было никакого ответного огня от залегших русских, Бэннон знал, что многие из них были все еще живы. Если бы они там и остались или отошли в деревню, они были бы ему безразличны. Но если бы несколько офицеров смогли бы сплотить несколько солдат и обойти их с тыла, «55-й» и «31-й» оказались бы в опасности.

Смещение зоны артиллерийского обстрела от тропы к лесу, где стояли «55-й» и «31-й» предопределило следующий шаг. Вместо того чтобы сидеть и трястись, «55-й» и «31-й» собирались атаковать.

— Майк-77, это Ромео-25, прием.

— Это Майк-77, прием.

— Это «25-й». Идем в атаку. Двигаемся в сторону деревни, держа десять миль в час. В деревне двигаемся вверх по улице, по которой шли БТР. Держись позади меня, когда будем двигаться через деревню и прикрывай тылы. Как слышишь меня, прием?

— Это «77-й», слышу вас чисто.

— Это «25-й». Когда окажемся в деревне, свернем направо с главной дороги и двинемся на север. Следуй за мной, я не уверен, куда мы направимся дальше, прием.