Группа крови - [4]

Все было проделано столь молниеносно, что никто не смог ничего понять – раздался приглушенный хруст ломаемой кости, и смертоносное острие отточенного лезвия вонзилось в покатое плечо злобного хулигана.

Душераздирающий крик пронесся под сводами серого потолка; и в следующий миг нападавший потерял сознание от болевого шока.

Громов был готов к отражению следующей атаки: его глаза заволокло мутной пеленой, нервные желваки заходили на четко очерченных скулах, и перед неприятелями стоял уже не молоденький лейтенант, а дикий зверь в человеческом обличье. Пришибленные крикуны поутихли – настолько их поразила горькая участь, постигшая хмельного товарища.

– Ну что, концерт окончен? – низким, утробным голосом спросил Виталий.

Не получив вразумительного ответа, он демонстративно повернулся широкой спиной к обалдевшим завсегдатаям вонючего кафе. Как бы собираясь отойти, он перенес вес огромного тела на правую ногу, но в следующую секунду левая мощным хлыстом рассекла спертый воздух и врезалась в грудь одного из стоявших сзади.

Пока длилась драка, больше похожая на избиение, суровый полковник даже не попытался покинуть скрипучий стул, а лишь внимательно следил проницательными глазами за происходящим и, как показалось Громову, остался им доволен.

Виталий внимательно посмотрел в лицо девушки и улыбнулся.

– Как вас зовут? – спросил он, не узнавая собственный голос.

– Вика, – ответила она и в свою очередь поинтересовалась: – А вас?

– Виталий, – ответил Громов и только сейчас вспомнил, что красавица не одна.

Его взгляд с высоты огромного роста уставился на щупленького паренька. Барышня перехватила недовольный взор нового знакомого и, улыбнувшись, представила обескураженного спутника:

– Знакомьтесь – это вот мой двоюродный брат Гена.

У Виталия отлегло от сердца, и он искренне пожал протянутую ладонь, которая утонула в огромном кулаке пограничника.

– Не составите нам компанию, Виталий? – лукаво сверкнув голубыми глазами, спросила девушка.

Громов замялся, осторожно посмотрев на сидящего за липким столом седого полковника; тот, в свою очередь, наконец приблизился к молодым людям и сказал, обращаясь к лейтенанту:

– Всего доброго, Виталий. – На суровом лице Ремизова мелькнула мимолетная усмешка, а может, это только показалось. – Жду вашего звонка.

Фээсбэшник направился к выходу, кивнув на прощание новым знакомым Громова.

Неожиданно для себя самого пограничник бросился вслед удаляющемуся полковнику и догнал того на шумной и многолюдной улице.

– Валерий Олегович, подождите, пожалуйста. – Сочный бас недавнего выпускника звучал несколько приглушенно. – Я согласен.

Ремизов внимательно посмотрел в серьезные глаза парня и сказал:

– Ну что ж, я рад, что мы в тебе не ошиблись. Ты нам подходишь… группа крови у тебя наша, спецназовская. У тебя неделя отпуска, а в следующий понедельник встретимся на Лубянской площади, у бюро пропусков, – полковник скользнул взглядом по серому циферблату наручных часов, – в двенадцать ноль-ноль. Да, – как бы о чем-то вспомнив, добавил Ремизов, – будь, пожалуйста, в цивильном костюме и не вздумай отдать мне честь.

Собеседники улыбнулись и, пожав друг другу руки, разошлись в разные стороны.

Весь оставшийся день Виталий с Викой пробродили по Москве. Смекалистый брат девушки быстро сообразил, что третий – лишний, и под благовидным предлогом оставил их наедине. Время летело незаметно. Когда же вечерние сумерки опустились на засыпающий город, счастливый Виталий проводил Вику до дома.

Стоя у единственного подъезда огромного двадцатипятиэтажного дома, где жила Вика с матерью, они, взявшись за руки, молча смотрели в глаза друг другу. Любые слова были лишними.

– Ну, все, мне пора, – протяжно вздохнула блондинка и неохотно отстранилась от молодого человека.

– Подожди, – вымолвил смущенный парень занемевшими губами, – я хочу тебе сказать, что… Я… – Виталий злился на себя за то, что не мог сказать главного. – Я люблю тебя.

Вика вплотную приблизилась к Виталию и, встав на носочки, неумело поцеловала его в губы. Казалось, что безмолвные звезды приглушили свой яркий свет, окутав молодых фиолетовой вуалью, скрывая их от любопытных глаз; и только раскидистые ветви стройных тополей будто назойливо шептали: «Видели, видели… мы все видели…»

Наконец Вика вырвалась из объятий и побежала в сторону стеклянного подъезда, бросив на ходу через плечо:

– Я жду завтра твоего звонка…

Спустя минуту она скрылась за пружинной дверью охраняемого подъезда, а покинутый, но счастливый Виталий все стоял и стоял как завороженный, не в силах сделать даже короткий шаг.

Наконец, стряхнув с себя оцепенение, он бодро и весело зашагал по асфальтовой дорожке.

Троллейбусы уже не ходили, столичное метро закрылось, а в пустынных карманах не было ни гроша, поэтому пришлось идти через весь город пешком…

* * *

Что ни говори, а любой отпуск пролетает куда быстрей, чем хотелось бы. Неделя, любезно предоставленная полковником Ремизовым, пролетела, как короткие пять минут перекура. Виталий съездил в Костромскую область к поседевшей матери (к огромному огорчению пожилой женщины, блудный сын пробыл в родном доме всего два дня), а оставшееся время целиком и полностью посвятил любимой.