Группа крови - [21]

Змеящаяся цепочка людей в пятнистой форме, пробежав с полкилометра по гудящему бетонному полю военного аэродрома, исчезла в транспортном самолете «Ил-76», именуемом на жаргоне «скотовозом».

Едва офицеры разместились на откидных сиденьях вдоль борта, как герметичные створки хвостовой аппарели, влекомые автономной гидравликой, отрезали гулкий салон многотонного «скотовоза» от звенящей прохлады звездной ночи.

Через несколько минут надсадно завыли реактивные турбины: транспортник замер на месте, нервно дрожа многочисленными дюралевыми консолями и лонжеронами. Еще секунда, и толстобрюхая машина резво рванулась вперед, неумолимо набирая обороты, до тех пор, пока мерная тряска не переросла в плавное покачивание. Серебристый лайнер находился в воздухе и круто набирал высоту.

Против обыкновения полет длился немногим больше часа. За это сравнительно короткое время Громову пришлось немало поудивляться, хотя казалось, что он привык к любым неожиданностям.

Дело в том, что у спецназовцев отобрали их привычные вещмешки и обычные парашюты «Д-5» – вместо этого каждому раздали по спасательному надувному жилету и прямоугольному рюкзаку.

Стараясь перекричать работающие двигатели военно-транспортного чудовища, Ремизов объяснил, краснея от натуги:

– Это специальный парашют «Крыло». – Широкая ладонь полковника похлопала по плоской оконечности рюкзака. – Нас высадят над водой. Задача каждого – спланировать, что называется, не замочив ног. Ориентировка по компасу, курс – строго на север.

Cледуя примеру седого командира, Громов освободился от плоских пут упакованных куполов и сбросил под ноги тяжелую бронезащиту. Вместо этого, закрепив на широком торсе оранжевый спасательный жилет, он принялся подгонять лямки только что выданного «Крыла».

По металлическому трапу пилотской кабины спустился черноволосый летчик. Подойдя к огромному люку, он привел в движение гидравлику изогнутых створок хвостовой аппарели, предварительно закрепив себя страховочным поясом.

Оказавшись перед зияющей пропастью, розовеющей в робких лучах надвигающегося рассвета, Виталий ощутил привычно легкий толчок в спину и скорее догадался, чем услышал властную команду:

– Пошел!

Оттолкнувшись изо всех сил от стального порога, Громов успел заметить боковым зрением, как самолет, только что медленно покачивающийся в небе, стремительной пулей рванулся вперед, превращаясь в серебристо-расплывчатое пятно.

Холодная струя порывистого потока завертела сгруппировавшееся тело лейтенанта. На какой-то миг Виталий потерял всяческое представление об ориентирах: где земля, где небо – все теперь перепуталось в донельзя растерянном мозгу.

Но это длилось считаные секунды. Мозг, подобно механизму, отсчитывал секунды: «пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два, пятьсот двадцать три, пятьсот двадцать четыре, пятьсот двадцать пять». Правая ладонь, плотно сжимавшая стальное кольцо, резко рванулась в сторону, распуская шнуровку парашютного чехла.

Порывистый свист холодного ветра сменился легким, приятным шелестом шелковой ткани, вслед за чем последовал громкий хлопок раскрывшегося купола. Спецназовец ощутил, как все его тело резко встряхнулось, как будто чьи-то невидимые руки, взявшись за плечевые лямки, неожиданно замедлили свободное падение; легкая резь в области паха давала понять, что ремни были подогнаны не совсем плотно.

Слегка поморщившись, Виталий схватил обеими руками устремленные вверх стропы и попытался осмотреться: в розовом зареве раннего восхода под ним простиралась бескрайняя водная гладь; лишь где-то вдали тонкой полоской надвигающегося горизонта слепо маячила желанная земля. Судя по компасу, она действительно была строго на севере.

«Неужели возможно дотянуть такое расстояние по воздуху?» – пронеслось в голове офицера. Но, к своему приятному удивлению, Громов обнаружил, что прямоугольный кусок оранжевой материи не зря называется «Крыло». С тех пор как парашют выскользнул из ранца, высота нисколько не уменьшилась. Более того, Виталий заметил, что с помощью нехитрых, но с непривычки утомительных манипуляций можно легко выбирать нужное направление, паря над бурлящей гладью синего моря.

Никогда раньше лейтенанту спецназа не доводилось находиться в воздухе дольше нескольких коротких минут, после того как стальной фюзеляж самолета растает в заоблачной дымке.

Наконец тонкая полоска стала приобретать четкие линии. Высокая, покрытая зеленой растительностью гора плавно переходила в пологий, каменистый пляж, спускаясь к самой воде.

Подтянув стропы, Громов взял направление на этот пляж, здраво рассудив, что на ровную поверхность приземляться как-то сподручней.

Ощутимый удар в пятки пронзил тело миллионами невидимых иголок – в следующую секунду Виталий завалился на бок, гася прямоугольный купол парашюта.

Отстегнув металлические карабины крепления, лейтенант скрутил «Крыло» и аккуратно уложил отслужившее снаряжение в заплечный рюкзак.

Только сейчас он сообразил, что полковник Ремизов не сообщил о дальнейшем ходе высадки – не было дано никакого задания и не сказано ни слова о том, кто встретит их на земле и вообще чья это территория?