Группа крови на рукаве - [20]
— Пиздец!
— Ага. Полный.
***
С рассветом двинулись дальше. Не хотелось терять ни минуту. Чем дальше уйдем в сторону дружественного севера, тем больше шансов, что в наших задницах останется лишь одна дырка.
Утренняя дымка ползла по реке молочными клубами. Лес ожил и верещал разноголосьем пестрых птиц. Пара попугаев, сидя на каком-то “баобабе”, дралась так, что перья красные летели. Вроде одного вида птахи, а хвощутся как с коршуном. Вот так и вьетнамцы. Север и юг. Народ один, а колошматят друг друга почище попугаев. Самые страшные войны — они гражданские, между своими. Россия тоже через это прошла.
— Если все нормально будет, — поскреб изрядно отросшую щетину с проседью Иван, разглядывая карту. — То через пару дней будем на территории партизан. Найдем отряд, думаю, они нам помогут до своих добраться.
— Свои это хорошо, — я придвинулся к Ивану и понизил голос, чтобы никто нас не слышал. — Но ты же помнишь, что я не совсем свой. Боюсь свои меня первым к стенке поставят. Ты бы сам на их месте так сделал.
— Согласен, —кивнул Иван. — Будем думать, как тебя легализовать… Главное добраться живыми, а там видно будет. Есть у меня одна мыслишка, но боюсь она тебе не очень понравится…
— Говори, — насторожился я.
Но полковник не успел ответить. Неожиданно до нас донесся звук мотора. Прямо из-за поворота к нам вырулил катер. Твою мать!
— Шухер! — заорал я, хватаясь за винтовку.
Чунг упал на бревна вцепившись в приготовленный пулемет.
Катер, больше напоминавший неповоротливый деревянный баркас с навесом из пальмовых листьев на палубе, мчал к нам на всех парах.
— Почему мы раньше его не услышали? — спросил я Чунга. — Звук по воде далеко разлетается!
— Не знаю, — ответил Чунг, направляя ствол М60 на судно. — Наверное, на якоре стоял, только сейчас завелся.
Катер раньше явно был рыбацкой посудиной. Сейчас на нем развевался южновьетнамский флаг — ярко-желтое полотнище с тремя продольными красными полосками. На носу примостился тяжелый станковый пулемет. На палубе забегали вьетнамцы в зеленой форме без всяких знаков различий. Хрен поймешь, кто из них, кто и что за войска. Такая “привычка”, носить форму без знаков, выработалась ещё со времен войны с французами и осложнила работу снайперов, выбивавших офицерский состав.
— Тра-та-та! — пулемет Чунга скосил пару бойцов, пытавшихся развернуть ствол на носу катера в нашу сторону.
— Не подпускайте их к пулемету! — заорал Иван, приподнявшись на локте и вытянув шею. Иначе нам пиздец!
Я схватил М16 и встал на колено. Блять! Катер уже близко и волны раскачивают плот. Стрелять неудобно.
Нажал на спуск в режиме длинной очереди! За несколько секунд выпустил боезапас в восемнадцать патронов — до полного комплекта рожки не снаряжали, привередливую эмку могло клинануть.
— Тащи рюкзак с патронами! — заорал я Лиен, вставляя запасной магазин, который был в кармане разгрузки.
— Нун гти нан бан нгой?
Ах ты, черт. Она же не понимает по-русски. Я ткнул пальцем в кучу с вещами, показал на гильзы под ногами. Девушка кинулась к вороху вещей и ловко выудила оттуда нужный мешок с лямками. Я в это время продолжил поливать пулями палубу.
Солдаты не ожидали напороться на такой шквал огня, залегли и расползлись по “щелям”. На реке на своей территории они чувствовали себя хозяевами и не были готовы к встрече с вооруженным плотом. Пока схватились за оружие, мы с Чунгом успели положить человек десять, это больше половины.
Но один гаденыш все-таки дополз-таки до пулемета. Я видел, как он взял наш утлый плотик на прицел. Ну пиздец! Прощай жизнь! Промелькнула мысль...
Глава 6
Тяжелый пулемет с катера резанул по нам очередью. Пули выбивали щепу и булькали по воде. Я вжался в бревна, лихорадочно переставляя магазин. Чунг тоже менял ленту. Черт! Мы оба пустые. Вот сука!
Пулеметчик бил неумело, явно не привык управляться со станковым. Крошил наобум. Подбираясь сечкой все ближе. Сейчас пристреляется и пиздец нам!
Вот уже змейка бульков от пуль прошла около носа. Стрелок повел стволом обратно, чуть задрав. Еще секунда пропорет наши тушки.
Тра-та-та! Тра-та-та! Рядом лупанули две короткие, по три выстрела каждая. Звук сбоку от меня. Я с удивлением обернулся. Лиен схватила валявшуюся винтовку Чунга и ставла поливать пулеметчика.
Тот сбился и спрятался за оружие. Высунул глаз и вновь нажал на спуск. В этот раз пули прошли совсем далеко от плота. Девчонка молоток — сорвала этой суке пристрелку.
Лиен времени не теряла. Выпустила еще две короткие очереди. Потом еще одну. Есть! Фигура пулеметчика, картинно вскинув руки, брякнулась на палубу. Лежала как раздавленный таракан. Туда ему и дорога, тварь!
Но за гашетку встал уже другой солдат. Да что же вы такие шустрые! Ну точно, тараканы! Но я уже успел перещелкнуть магазин. Саданул длинную, высекая искры от рамы пулемета. Стрелок пригнулся и не палил по нам, но и не отступил. В дело включился Чунг. Калибр 7,62 покруче будет. Его пули напрочь разнесли черепушку пулеметчику. Разбрызгивая мозги второй “таракан” скатился на дощатую палубу. Есть!
Тишина. Вражеский катер заглох и плавно поворачивался вокруг своей оси. Я всматривался в его очертания, приложив ладонь козырьком ко лбу. Вроде никто не шевелится.
Наверное, “скорая” - это судьба. Когда появляется шанс прожить жизнь еще раз, перед старым врачом почему-то опять появляется дверь с цифрами “03”. И сюрпризы со всех сторон, чтобы не соскучился. Влезть в чужую шкуру не всегда получается легко. А время не ждет.
Второй шанс пожилого учителя истории. Его Родину уничтожили, его народ вымирает. Пути назад нет, надо спасать страну. Пленка с планами заговора, попавшая в руки комсомольца Русина, заставляет его ступить на тропу войны. Вопрос «на чьей он стороне» не актуален – ему точно не по пути с людьми, готовыми убить Хрущева ради собственных амбиций. Но готов ли сам Русин пролить кровь заговорщиков ради спасения страны?
Он свою войну прошел. От и до. Начал в сорок первом, закончил в сорок пятом в Берлине. Но судьба дает ему второй шанс. Зачем? За ответ придется заплатить кровью. И своей, и чужой.
Казалось бы, задача выполнена, можно и возвращаться. Но дорога домой может оказаться очень долгой.
Ты попал в прошлое и работаешь в скорой. Приезжаешь на помощь людям, спасаешь жизни. Но кто придет на помощь тебе, когда ты попал в беду?
Второй шанс пожилого учителя истории. Его Родину уничтожили, его народ вымирает. Пути назад нет, надо спасать страну. Волей случая герой оказывается в 1964 году. Самый конец хрущёвской эпохи. Это именно та точка, где были сделаны первые шаги к развалу Союза. Но хватит ли герою сил и находчивости, чтобы это изменить?
Героиня романа Ксения Кабирова родилась в 50-ти градусный мороз в конце первого послевоенного года в г. Якутске. С раннего детства она предпочитала мальчишечьи игры, была непослушной, вредной, например, дети пекли пирожки в песочнице, она их пинала ногой, сыпала песок в глаза за обиду. В ее душе как будто застыла льдинка. Через много лет она написала: «Заморозило морозами сердце детское мое…» И в юности не стало лучше: ее исключили из комсомола за аморальное поведение, не допустили до экзаменов в школе… Замужество не смирило ее характер: нашла коса на камень.
Мой мир никогда не делился на части. Я жила мгновением и успешно справлялась со своими проблемами. Для меня не было деления на будущее, настоящее и прошлое.2015 год. Мое настоящее. В котором были мама с папой, четвертый курс университета с дипломной работой и дальнейшим обучением в магистратуре, друзья и спокойная жизнь. Я не знала, что будет дальше.3116 год. Мое новое настоящее. В котором где-то далеко на других планетах есть 3 капсулы сна с моими родными. Их необходимо найти!Я очнулась в далеком будущем на собственном корабле с долгом — продолжить дело отца и во что бы то ни стало не дать никому причинить вред моим новым друзьям и подопечным.ЧЕРНОВИК.
Любовная лирика всегда очень личный предмет. Трудно найти человека, который не испытывал бы подобные чувства внутри души, только не мог выразить словами то, что доступно поэту. Любовная лирика близка тому, кто сам погружен в негу нежности и буйство неистовых желаний.Любовная лирика в книге – это многогранная поэзия, где царствуют чудесные мгновенья, таинственный покой, томительный обман, очарование неземных чувств.Где бьются волны неземных чувств, сладостных молитв, возвышенных страстей – «всё то, что так и гибельно, и мило».
Руководство для выживальщиков от автора «оптимистичных (пост)апокалипсисов» от археопрограммирования — «Пламени над бездной», «Витлинга» и «Детей небес».Обычно произведения в жанре пост-апа эксплуатируют клишированный набор представлений о немедленном упадке человеческой цивилизации и ее откате в варварство планетного или галактического масштаба. На самом деле для любой сколько-нибудь развитой цивилизации потеря всего багажа накопленных знаний крайне маловероятна, как только достигается стадия повсеместной информатизации.
Рассказ описывает настоящее время. Главный герой повествования, одинокий парень, каких в нашем мире много. Можно сказать, что он самый обычный персонаж. Но! В один из дней он знакомится с женщиной, при обстоятельствах, которые по началу, можно было назвать «вольностью от скуки». Буквально за короткое время он влюбляется, и в тот же вечер, по своей рассеянности из за чувств нахлынувших на него, прощается с героиней, не узнав номера ее телефона. Существует ли любовь с первого взгляда, или это всего лишь «химия»? Сможет ли главный герой снова встретить девушку, которую так глупо потерял в тот вечер?
В книге собраны разнохарактерные стихи и песни Артура Арапова, написанные в конце XX и начале XXI вв. Многие представленные в сборнике песни неоднократно исполнялись со сцены, также их можно послушать в Интернете.