ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945 - [38]

Черчилль, непримиримый противник Советского Союза, летом 1941 года первым понял, что если Гитлеру удастся покорить Россию, он не остановится ни перед чем и уничтожит Англию. Поэтому вечером 22 июня 1941 года британский премьер-министр и заявил о том, что он готов оказать помощь России в ее войне против фашистской Германии.

Трудно даже сегодня определить, что в том заявлении Черчилля было на первом месте — искреннее желание помочь русским в войне против Гитлера или прагматичное решение помочь русским в их войне, чтобы ослабить военное могущество Германии и не допустить ее неминуемого вторжения в британскую метрополию. Над Парижем уже развивался фашистский флаг со свастикой. Это было зловещим предзнаменованием. Такой же флаг со свастикой мог появиться и над резиденцией британского короля. Поэтому Черчилль, стремясь спасти Англию, предложил военную помощь своему идеологическому противнику — Советскому Союзу. Несомненно, это был трудный, но единственный выбор. По крайней мере, иного пути у Черчилля не было, как и у Сталина в 1939 году.

27 июня 1941 года в Москву прибыла английская военно-экономическая миссия. Возглавлял ее посол Стаффорд Криппс[155]. В Москве английский посол был принят наркомом иностранных дел В. М. Молотовым. В беседе в советском Наркомате иностранных дел Криппс заявил о том, что правительство Великобритании готово оказать СССР военно-техническую и экономическую помощь.

Советское правительство было заинтересовано в получении такой помощи, но рассчитывало и на то, что англичане откроют на севере Франции второй фронт против Германии. Об этом Молотов 29 июня 1941 года просил Криппса. Британский посол не смог дать определенный ответ на этот вопрос советского наркома. Он сказал, что на данном этапе создание военных миссий является наиболее реальным шагом по пути укрепления англо-советского сотрудничества.

Члены британской делегации генерал-лейтенант М. Макфарлен и контр-адмирал Дж. Майлс были приняты наркомом военно-морского флота Н. Г. Кузнецовым.

В ходе встреч англичан с Молотовым и Кузнецовым сформировалась идея обмена между СССР и Великобританией военными миссиями, которым предстояло в перспективе решать все вопросы советско-британского сотрудничества в военной области. В Москве считали, что главная задача миссий состояла в содействии усилиям правительств двух государств, направленным на их взаимодействие в военной области и создание предпосылок, которые могли бы способствовать скорейшему открытию второго фронта в Европе.

12 июля 1941 года в Москве было подписано «Соглашение о совместных действиях правительства Советского Союза и правительства его величества в Соединенном Королевстве в войне против Германии». При подписании соглашения присутствовали И. В. Сталин, заместитель наркома обороны Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников, нарком военно-морского флота адмирал Н. Г. Кузнецов. По поручению английского правительства соглашение подписал британский посол Стаффорд Криппс, которого сопровождали сотрудники посольства его величества и весь состав английской военно-экономической миссии.

В тексте соглашения были следующие пункты:

1. Оба правительства обязуются оказывать друг другу помощь и поддержку всякого рода в настоящей войне против гитлеровской Германии;

2. Они обязуются, что «в продолжение этой войны не будут ни вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного договора, кроме как с обоюдного согласия»[156].

«Поддержка всякого рода» предполагала и обмен между правительствами СССР и Англии разведывательной информацией о Германии и ее вооруженных силах. Согласно Московскому протоколу англичане согласились в четвертом квартале 1941 года поставить в Советский Союз 800 самолетов, 1000 танков и 600 танкеток. Британские союзники приняли на себя обязательство передавать руководителю советской миссии разведывательные сведения, добытые английскими специальными службами, о замыслах противника, направленных против СССР.

Ценность этого соглашения состояла в том, что оно отражало стремление правительства У. Черчилля и большинства англичан, которые хотели оказать русским помощь в борьбе с сильным, коварным и опасным противником. Консервативные британцы, спокойную жизнь которых нарушила война, развязанная фашистской Германией, искренне желали успехов Красной армии. Они даже начали сбор пожертвований на приобретение для Красной армии военной техники и медикаментов. Англичане были готовы оказывать русским и другую помощь. Поэтому заявление У. Черчилля, прозвучавшее 22 июня 1941 года, в котором он от имени всех англичан сказал: «Мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем», было воспринято в Англии как обязательство, выполнение которого должно было способствовать достижению победы над фашистской Германией. В этом были кровно заинтересованы жители Лондона и других английских городов, которые уже страдали от налетов немецкой авиации.

В ходе советско-британских переговоров в Москве затрагивались и вопросы обмена разведывательной информацией о фашистской Германии и ее сателлитах. У англичан тоже была большая степень заинтересованности в обмене разведывательными сведениями. 30 июня 1941 года посол С. Криппс обратился к первому заместителю народного комиссара иностранных дел СССР А. Я. Вышинскому с просьбой передать британской стороне для просмотра и изучения всю почтовую корреспонденцию, которая могла оказаться в советских почтовых учреждениях по пути в Германию и в оккупированные немцами страны. Информация, которую британские специалисты надеялись получить из этих писем, вероятно, представляла для английской разведки значительный интерес и особенно для Министерства экономической войны (МЭВ). В 1941 году о существовании такого британского министерства в Москве мало что знали. Советская военная разведка располагала сведениями о том, что МЭВ занимается выявлением важных в военном отношении промышленных объектов на территории Германии и захваченных ее войсками европейских стран. Однако в Москве еще не было сведений о структуре МЭВ, его задачах и роли, которую эта организация могла или уже играла в войне против фашистской Германии. Чем могла заинтересовать специалистов МЭВ личная переписка граждан Германии, проживавших, скажем, в Японии и направлявших свои письма из Токио в Берлин, в Москве не знали и, скорее всего, в июле 1941 года не думали.