ГРУ: дела и судьбы. Военная разведка: становление, деятельность, результаты и судьбы ее сотрудников - [91]

Следователь ФСБ вызывает свидетелей

18.10.05

Как мне стало известно по некоторой информации из моей бывшей спецслужбы, что часть моих соавторов в настоятельной форме пригласили в качестве свидетелей по содержанию изданной книги.

Первой там побывала, как я уже отмечал несколько выше, полковник Н.Н. Дроздова, она участница ВОВ и излагала свои воспоминания, в основном, об участии в войсковой разведке на территории, захваченной немцами. Там абсолютно нет никаких секретов, к тому же о Великой Отечественной войне написано так много книг, мемуаров, что даже все это прочитать нет ни сил, ни времени. Не знаю, о чем ее там спрашивали, это был разговор следователя ФСБ лично с Н.Н. Дроздовой, он к ней приезжал на квартиру, так как она себя неважно чувствовала.

Потом был приглашен мой добрый коллега по Высшим Краснознаменным курсам офицеров военной разведки Генштаба ВС СССР полковник Б.М. Кругликов, кстати, он один из первых защитил как кандидатскую, так и докторскую диссертации, еще будучи на службе в ГРУ. Он их защитил в Высшей школе Комитета Государственной безопасности СССР. В те годы там работали и несли военную службу корифеи большой науки, о них говорили многие, но редко называли их настоящие фамилии. До этого Б.М. Кругликов окончил достаточно элитный институт — Физико-технический, откуда и был призван в спецслужбу ГРУ ГШ ВС СССР, там мы впервые с ним встретились и подружились.

У следователя, по моему мнению, был тот же разговор, что и с Н.Н. Дроздовой. Полагаю, что там они ничего «секретного» сказать не могли, так как и я, и они уже давно не имели доступа к документам ГРУ. К тому же лично Бориса демобилизовали слишком рано, посчитали, что слишком был умным, а такие, как выяснилось впоследствии, были никому не нужны, в том числе ГРУ.

Третьим следователь А.А. Павлов пытался вызвать еще одного свидетеля, тоже моего доброго друга полковника Казакова Б.Г. Но он как-то стал неуловимым, так как живет до поздней осени на даче, в какой-то деревушке в одном из подмосковных регионов. А как зовут деревушку, его жена даже не знает, так как там ни разу не была, к тому же частенько она болеет. А он, Борис Казаков, ей практически не звонит, видимо, нет телефона. Вот и ждет следователь свидетелей со всей Москвы, жалко труд большой, а результат практически нулевой. Не знаю, найдет он его или нет, будет известно потом, если мне позволят ознакомиться с моим личным уголовным делом, которое медленно, но уверенно обрастает дополнительными протоколами, так называемых свидетелей моего «разглашения какой-то государственной тайны», о чем даже сам не подозреваю.

На последнем допросе следователь попросил меня все же поискать ту рукопись, которую я когда-то передал в издательства «Яуза» и «Эксмо» для редактирования и последующего издания в одной из московских типографий.

Я честно выполнил его просьбу и съездил в издательства «Яуза» и «Эксмо», там пересмотрел все, что мне позволила очаровательная сотрудница по имени Юлия. Но мы ничего с ней не нашли. Она сказала, что подобные материалы они систематически уничтожают, так как помещение маленькое и хранить их негде. То же самое, сказала она, происходит и в издательстве. К сожалению, получилось так, что я вновь туда был вынужден съездить напрасно.

Позвонил следователь ФСБ также и полковнику С.В. Рогожину, ныне доктор экономических наук, профессор одного из Московских государственных университетов. Однако, его дома не было, как сказала его жена. Были и другие попытки пригласить полковника ГРУ Рогожина в качестве свидетеля в ФСБ. Но, к сожалению, я до сих пор не знаю, был он приглашен в ФСБ или нет. Он мне сам позвонил и рассказал об этом по телефону. Полагаю, что следователь ФСБ считает необходимым пригласить всех моих соавторов по книге «ГРУ: вымыслы и реальность». Вот так и продолжает однажды по чьей-то умышленной или неумышленной воле из ГРУ действовать достаточно жесткая государственная машина, которая может перемолоть не только всего человека, но и его близкое окружение, включая и друзей из ГРУ, которые так или иначе помогали мне своими материалами написать эту достаточно редкую книгу.

Как-то мне позвонил мой адвокат и еще раз сказал, что моим уголовным делом заинтересовались представители одной из телевизионных программ, в частности НТВ, и попросили с ними повторно встретиться. Они хотели на НТВ сделать сюжет по поводу возбуждения против меня уголовного дела в разглашении государственной тайны, которую так «крепко» охраняет Федеральная военная контрразведка. Против такого я, разумеется, возражать не стал. Только подумал, есть же у меня право защищаться всеми доступными средствами, в том числе и с использованием телевидения.

И вот на другой день мне позвонил журналист с НТВ С. Морозов и спросил мой домашний адрес и как лучше им доехать до меня. Приедут с телевизионной аппаратурой, их будет три оператора вместе с ним. Через час в дверь квартиры позвонили, и я открыл ее. Вошли трое, сам Морозов Сергей Владимирович, а также достаточно внешне интересная, но рыжая молодая девушка и молодой человек. Имя девушки, к своему стыду, я не запомнил, как и молодого человека. Я угостил их чаем на кухне, а затем они принялись за работу телеоператора. Девушка расставила все штативы, какие-то зонтики и другие приспособления. Чуть занавесила темные шторы на окнах, выдвинула на середину комнаты мое рабочее кресло. С. Морозов посадил меня в него, а молодой человек включил свою аппаратуру. Съемка началась. С. Морозов стал задавать мне различные вопросы, относящиеся как к моей книге, так и к Следственному управлению ФСБ. Разумеется, я помнил подписку о неразглашении тайны следствия и пытался достаточно корректно отвечать на поставленные передо мной руководителем программы НТВ С. Морозовым вопросы. Запись длилась не более пяти минут, затем девушка-оператор попросила подойти к стеллажу с книгами, где были книги из многих стран мира про разведку, в том числе и про ГРУ. Попросила найти именно мою книгу и показать ее поближе к экрану, полистать и снова поставить на место. Потом она сама взяла эту книгу, положила на диван, раскрыла и некоторые страницы зафиксировала на видеопленку. Затем попросила показать фотографии моего детства, юности и спросила о месте, где я родился. Все это у меня было в фотоальбоме, и она также сделала несколько снимков. Потом я стал одеваться, так как именно в этот день, 25 октября 2005 года, я должен был быть в 14 часов у следователя Павлова, который позвонил днем ранее.