Грозовой фронт - [22]

Сержант Тарасов сгреб Сухова со стула и заломил ему руки за спину.

— О месте дислокации бандформирования… — упрямо прохрипел Павел, — которое называет себя…

Тарасов резко двинул Сухову локтём в живот, а затем в затылок, отчего у лейтенанта перед глазами поплыли радужные круги, но Павел всё-таки закончил фразу.

— «Судный день»!

Сержант добавил кулаком в бок, Павел попытался прикрыть бок рукой и удар Тарасова пришёлся в левое предплечье, продырявленное клинком биомеха-домовёнка. Лейтенант вскрикнул от боли и за собственным криком не расслышал новый приказ Бойкова:

— …Тарасов!

Сержант вдруг отпустил Сухова и сделал шаг назад.

— Посади, где росло, — сказал Бойков. — Аккуратно.

Тарасов послушно выполнил новый приказ подполковника. Он поднял опрокинутый стул и усадил на него Сухова. Аккуратно.

— Сухов, повтори, что ты сказал, — строго и недоверчиво потребовал Бойков.

— «Судный день», — морщась и баюкая раненую руку, прошипел Сухов. — Банда Апостола. У них ядерный фугас! Я знаю, где у них база.

— Потрясающе, — Бойков изобразил на лице деланное восхищение и покачал головой. — Изумительно. Браво, Сухов! Это надо же было Апостолу так тебя обидеть, чтобы после восьми месяцев дружной жизни бок о бок ты решил его сдать. Что вы не поделили, лейтенант? Барыши от продажи фугаса?

— Да пошел ты на хер! — неожиданно для самого себя вскипел Сухов. — Думай, что хочешь, крыса тыловая! Тебе нужен фугас или нет?! Если нужен, идём. Я покажу, где он хранится! Если нет, пусть твой костолом ведёт меня в карцер! И насрать мне на твоё прямое подключение! Выдержу! А потом плюну тебе в морду!

— Вот это уже похоже на правду, — спокойно и немного устало произнес Бойков. — Ты остынь, лейтенант. На войне как на войне. Доверяй, но проверяй.

— Проверил? — Сухов уставился на подполковника исподлобья. — Номер счета сказать, чтобы ты убедился, что я до сих пор не миллионер?

— Видел я твой счёт, — Бойков вяло махнул рукой. — Ноль на нём. Все деньги родным отправлены. Ты ведь покойник, Сухов, забыл?

— Тогда, какого чёрта ты меня мурыжишь? — Сухов успокоился настолько, что сумел даже неуклюже пошутить. — Некрофил, что ли?

— Ну да, — Бойков как-то странно усмехнулся, будто бы не над шуткой Сухова, а каким-то своим мыслям. — Значит, готов показать? А если там ловушка, то… что будем с тобой делать?

— Не суйся в ловушку и ничего делать не придётся, — Сухов твердо взглянул на Бойкова. — Я тебе информацию выдал, что с ней делать, решай сам. Кто из нас подполковник?

— Вот именно. — По лицу Бойкова стало ясно, что решение он принял. — Кто из нас подполковник?

— Ты.

— Не ты, а вы. Соблюдайте субординацию, лейтенант Сухов. С этой минуты вы восстановлены в звании, вновь поставлены на все виды довольствия и прикомандированы к контрразведке Чернобыльской бригады Барьерной армии. Получайте снаряжение, оружие, боеприпасы, приводите себя в порядок и готовьтесь к новому выходу. Время на сборы один час. Время пошло. Сержант Тарасов вас проводит. Можете идти, лейтенант.

— Есть, — Сухов поднялся, но вышел не сразу. — Вы ведь всё равно мне не верите, так?

— Не имеет значения, — Бойков поморщился. — Моя мать тоже не верила, что отец по бабам не таскается, и ничего, жили как нормальная семья до самой смерти. Недоверие делу не помеха, Сухов. «Судный день» нам почти полгода как кость в горле. Накроем шайку, просканируем всех, кто уцелеет, тогда и решим, верить тебе или нет. Если ты чист, первым извинюсь. Если врёшь, лично пристрелю. И хоть обижайся, хоть нет, Сухов. Таковы законы военного времени.

В общем-то, Павел и не обижался. Наверное, по причине отходчивости и уравновешенного в целом характера. Нет, бывало, что Сухов запоминал обиды надолго, но это случалось, когда Павел не понимал, за что его обидели или подставили. Если же он мог представить себя на месте обидчика, то забывал плохое быстро. Вот, например, сейчас. Будь на месте Бойкова сам Сухов, он поступил бы точно так же. Может, не бил бы, но морально прополоскал бы подозреваемого, как в прачечной. Доверяй, но проверяй — это правильный принцип. Особенно на войне.

Павел покинул штабной бункер и едва не столкнулся лоб в лоб с взмыленным Кабановым.

— Всё… нормально? — приятель запыхался от беготни. — Что сказал Бойков?

— Получить оружие, — коротко ответил Сухов.

Кабанов мельком взглянул на Тарасова. Тот кивнул.

— Это кстати! — лейтенант мгновенно ухватил Сухова за локоть и потащил за собой. — У меня народу в обрез! Вон там оружейка, бери, что надо, и ко мне, лады?

— А почему ты в мыле? — Сухов оглянулся. — Аврал какой-то?

— Какой аврал, ёпрст?! Боевая тревога, ты что, не слышал? Ах да, у тебя ж имплант завис! Какие-то гады из города сползаются, понял, да? Незаметно так, мелкими группами. Уже почти вкруговую нас обложили.

— Как выглядят? — Сухов насторожился.

— Да хрен их разберет. В камуфляже все. Но не босота, это точно. Упакованы одинаково, работают грамотно, позиции выбирают качественные.

— Это они, — Сухов беспокойно оглянулся на Тарасова. — Сержант, доложите Бойкову, что Апостол окружает блокпост. Он меня всё-таки выследил.

— То есть это всё-таки ваши личные дела, ты ему всё-таки задолжал, — сделал вывод Бойков, появляясь из бункера.